Внутри:

Все мы тут будем

Здравствуйте вам!
А вы, наверное, думаете, что бы могла означать эта загадочная надпись "Все мы тут будем". А я поясню с удовольствием. Дело в том, что учебный год, как вы могли уже заметить, подходит к концу и было бы неправильно, на мой взгляд, не выкинуть в последнем номере WoB что-нибудь эдакое. Вот мы и решили выкинуть. Ниже вы можете лицезреть то, что в старой доброй TRAE мы называли "Критикой". Одно "НО" - критиковать TR будет весь пишущий состав WoB. А еще к каждой рецензии приложен мой комментарий (критикую критику). Итак сначала предоставляю слово себе:
Idle: Хотелось бы выразиться великим и могучим, но цензура (я сам) не позволяет. Ребятки из TR на нас обиделись. Напрашивается мысль: не умеешь - не бери! Вы дюже смелые - на личности перешли (кто в курсе - тот поймет). Лично я никого не оскорблял, а вы это дело себе позволили. Мы все понимаем, что у вас горе, болезнь, можно сказать - руки не от туда выросли, а мозги одной прекрасной ночью вылились на подушку (© Задорнов). Знаю, что больных корить нельзя, однако вы первые решили переступить черту. Получите меленький презент. Это вам на память… IS comment: Критика была подвергнута цензуре, поэтому часть ее не вошла в конечный вариант газеты, однако кое-что я все-таки оставил.
Hiter: Ну во-первых картинка для сказки - отстой. Мало того, что она не вписывается в общее оформление, так еще и нарисовано посредственно. Так сложно было найти хорошего художника в нашей школе? Второе: у нас в школе кроме конференций ничего нет? Единственная мысль, которая прозвучала в статьях последнего выпуска: "у нас на философии было круто, мы всех замочили Зиновьевым, кто у нас не был тот… много пропустил". О глобальном: я что-то сомневаюсь, что кто-то дочитал газету до конца. За что мы сражаемся? За то, чтобы некоторые маленькие зачатки юмора переросли на почве этого навоза в ветвистое дерево сатиры. Но нет, главвреды газеты TR упираются и не хотят что-либо изменять. "Нет это не общешкольная газета", - вот мой вердикт. Ребята, надо что-то координально менять. IS comment: Что ты, Hiter к картинке прикопался? Да и о чем ты говоришь, откуда у нас в школе художники? Вердикт? Дас ист гут, верховный ты наш судья.
Aven: Да-а-а-а… С одних только эпиграфов задумываться начинаешь. То ли журналисты болеют, пардон, запорами (поясн. - "писатель Чумандрин…"), то ли курят поголовно (поясн. - "жив еще Курилка журналист…"). Дело не в этом. Ребят, не очень интересно. Понятно, что это ваши первые "опусы", но надо сразу пытаться заявить о себе, а не отпугивать читателей. Последний рисунок - ни в борщ, ни в Красную Армию. Что, так сложно было Яну найти? Сами сказки… Можно я промолчу? Газета получилась "классная". То есть, рассчитанная на один класс (Idle - вообще даже на класс не хватит, если каждый по листочку на свои нужды возьмет). В школе настоящего, в той которая сейчас, что, мало поэтов, писателей? В наше время же были (Idle - а когда это было, бабушка?)! И сейчас есть! Искать их надо, а не устраивать мелкие диаспоры, автономные и закрыто-самодостаточные. А то газета, как бы принадлежит маленькому количеству людей, которые особо и не хотят всем этим заниматься. Все, хватит вас критиковать. Много критики - тоже плохо. А мало - это полезно. Надеюсь вы примите ее к сведению, и исправитесь. Молодцы, что взялись (Idle - это не "взялись", это - "пощупали и убежали") за это трудное дело. Надеюсь, что вы справитесь. IS comment: Я не удержался и вставил комментарии прямо в текст. А вообще что-то киска раздобрела… Гонять ее что ли некому, а Alex?
Zigfer Alex: Какая-то добренькая получилась у Aven рецензия. Пощадила она TR. А ведь так просила без цензуры по наболевшему вмазать. Ну да ничего, я прочитал другие рецензии, там без нее скользко от слез горючих по забитым талантам. То что "за шиворот и в болотце" - это точно. Вам не скучно каждый раз в эту пахучую зеленую тину окунаться? Этакий философский омут на восемь листов. Лишь по долгу службы (только не говорите, что критиковать легко) мы дочитали до конца. Истерически хихикая и захлебываясь слезками, но до конца. Прочитав "Слона Первого" от старого главверда, я искренне удивился, что такую светлую голову кто-то заменил на ее ответственном посту. Дальше. Яков Воробьев и Галкина Ася - это все? Что так бедно? И на счет венков - это зря. То что из пепла восстало - далеко не Феникс. А главное, чтобы две газеты не боролись друг с другом, а помогали. IS comment: Ну щас все брошу и пойду помогать кому ни поподя. А про Феникс это ты круто завернул, душевно.
AmoK: Уважаемая редакция! Я снова наткнулся на ваш новый номер… Вам самим-то не надоело? Газета приобрела многое за последний год, но этого многого почему-то все же слишком мало. Мало для того, чтобы быть настоящей школьной газетой. Вся редакция TR, насколько я знаю, учится в нашей школе, так неужели они не видят, что интересует их же одноклассников? Конечно - жесткая цензура. Конечно - давление. Но надо же как-то договариваться с руководством. Тут видел я Максимушка Филимонов снова появился на ваших страницах… безусловно, он затронул очень интересную тему, но лично для меня она оказалась уже затасканной, писалась она, подозреваю, не для учеников 9-10 классов, да и 11-е наверное тоже ее пропустили (за мизерным исключением) так для кого она была написана? Почему все подряд должно печататься в школьной газете, или у Максима ее больше нигде не взяли? Создается впечатление, что редакции просто надо занять свободное место так как самим им писать или не о чем или просто неохота. Так наберите новую редакцию, в конце-то концов!!! Стыдно смотреть, что газета чахнет. Процесс разложения, начавшийся с появлением в высоком кресле главного редактора моего боевого и, безусловно, доброго товарища - Оксаны Путято, набирает в силе. Приблизительная схема современного выпуска: минимум новостей, опросик, интервьюшка и 20 сказок (в том числе и про "элиту"). Достойно. Может название сменить? Я предлагаю - "Антология западносибирской сказки". Если вы согласны, то мыльте мне (адрес в конце), я хочу быть вашим распространителем, живу как раз рядом с филиалом для младшеньких. Короче, надо меняться. Совет редакции (а не вдохновителям и цензорам): вы решите для себя - писать или не писать. Все. Занавес. Аплодисменты. IS comment: Вот это уже ближе к телу. И дым отечества, нам совершенно не сладок, но что греха таить - приятен. Что касается адреса, то пишите лучше на мой (на последней страничке), а я уж перешлю.
Sib: Это просто газета Галкиной Аси и Тарановых, а они пишут в ней то, что они сами хотят в ней прочитать. Короче говоря, очень стремная, однообразная газета и вся такая правильная. Плохо, очень плохо! IS comment: Нужно заметить, что Sib не входит в пишуший состав WoB, но так как он имел что сказать мы дали ему слово.
prapor Ivanov: --- IS comment: Обидно кончено, но прапор не успел оформить свои мысли в письменном виде (его припахали на даче вкалывать). Однако имею смелость вас глубоко заверить в том, что его взгляды не слишком отличаются от моих (ну может чуть по-жестче)…
Вот такое веселое "открытое письмецо" получилось, вот такая, значит, критика у нас вышла. И кто бы что ни говорил получилось довольно складно. Вроде бы и разные люди, а мнения в большинстве случаев сходятся.

Сон-реальность

Ночь из жизни некрещеного студента.

Поэма, которая ничего не взяла от другой поэмы "Москва - Петушки" В. Ерофеева, написанной в годы глубокого застоя и всевозможного простоя, кроме характера главного героя и нескольких оригинальных литературных ходов.

***

- АААААххххх!!!
Он резко встал с постели и схватился за горло. На черной стене ночной комнаты играли зелеными огнями цифры "4:35". - Какого черта так сухо?! КАКОГО ЧЕРТА ТАК СУХО???!!!
- Так, сушняк…- скромно ответили Ангелы.
- Это вы, Ангелы?
- Ну а кто еще придет к тебе полпятого утра, зануда.
- Если вы пришли, значит, вчера мне было плохо, да?..
- Значит сейчас тебе плохо. Ну, и вчера соответственно тоже…
Он медленно подошел к окну и отдернул желтые шумные шторы. За стеклом, искажение которого ночью сводилось к нулю, устало спали бездомные собаки. Три бездомные собаки.
- Слушайте, Ангелы, - неожиданно заорал он, - вы же сюда спустились чтобы мне лучше стало, да?!
- Ну да.
- Так ведите же меня на кухню, вашу мать!
Ангелы, шурша крыльями и роняя драгоценные перья на подушку и пол, подхватили его, и через десять секунд он сидел на кухне, а перед ним стояло два стакана воды и кружка кефира. Он попил. Ангелы тут же исчезли. Видимо ему стало гораздо лучше, хотя он не почувствовал.
И тут его пронзила страшная и до боли обидная мысль: "неужели снова не сдал?!"
Тут же он зарекся думать об экзаменах. Другие мысли перехватили его скрипучий и тяжелый утренний мозг. После пяти минут тягостных раздумий и воспоминаний он тихо, и видимо сам для себя, изрек:
- Похоже, я вчера перебрал…
Осознав всю гениальность выработанной им мысли, он задумался еще глубже:
- А почему я вчера перебрал?..
Глубина вопроса поражала своей абсолютной неразрешимостью. Это был финиш. Он стал вспоминать с кем, где и когда вчера он мог перебрать. Вариантов было немного, точнее даже всего один. С Левой. Точно, там был Лева!
Схватив трубку, он стал трясущимися пальцами тыкать в маленькие светящиеся кнопочки, нормально набрать номер получилось только с двадцать третьего раза. В тишине телефонной линии раздались длинные гудки… Один… Два… Три… Четыре… Блин, чего я звоню - еще же пятый час?! Поздно. Трубку взяли. Голос Левы был такой, что захотелось еще кефиру.
- Але…
- Лева, ты?
- Ты что одурел?
- Да ладно, не ори… Я че тебе звоню-то…
- Да мне, я доложу, это глубоко не интересно!!!
- Ты послушай, а!!!
- Ну?
- Я сдал вчера?
- Что?
- Анализы… Фу, блин, мат-анализ?
- А че вчера сдавали?
- Ты ушибся, да?
- А… а… точно. Ну, я не помню. Ты что ли?
- ДА, Я!!!
- Ты не… не сдал.
- Твою мать!!! - заорал он в трубку.
- Да не ори ты так!
- Извини.
- Все?
- Все.
- Ты сегодня поедешь?
- Да.
- На фига?
- В деканат за допуском.
- Так скажи там, что я заболел. Тяжело заболел.
- Хорошо.
- Ну, до скорого.
- Пока.
Короткие гудки оборвали последнее слово. Он вернулся на кухню и налил еще кефиру. Блин, все сначала! Боевое крещение затянулось. Затянулось на два месяца. Мат-анализ бил не только по мозгам и по нервам, но уже и по печени. КГБ (Корабельникова Галина Борисова - старший преподаватель кафедры инженерной математики НГТУ) работала четко и без сбоев, как в старые добрые.
- Да что ты нервничаешь так?
- Снова вы?
Ангелы присели на табуретку рядом и черными клювами начали чистить свои крылья. Белоснежные перья снова посыпались на грязный кухонный пол. Глаза у Ангелов были красные - видимо они не выспались. Взъерошенные волосы нервно торчали в разные стороны. Они смотрели на меня с какой-то злостью.
- Чего вы опять прилетели?
- А ты нервничай поменьше - мы и не будем к тебе частить.
- Я опять виноватый получаюсь?
- А че ты ноешь все время? Что ты ноешь, а? Ты только начинаешь тут сам себе на жизнь жаловаться - у нас сразу приказ, мол, полетели! Ну а мы-то люди невольные.
- Люди…
- Ну, не совсем, конечно, но тоже… когда-то…
- Идите от меня с Богом. Со своим Богом.
- Ты грубиян.
Ангелы отвернулись и полетели вверх. Один из них зацепился своей прозрачной ногой за люстру. Наш герой ухмыльнулся и побрел в ванную, а потом сел на кресло. Тетрадь. "Дифференциальное и интегральное исчисление функции нескольких переменных". "Интегральный признак для знакопостоянных рядов". Зачетка. Паспорт. Ручка. Нервы. Совесть. Деньги. Все в сумку. Апокалиптика. Диск в проигрыватель. Трэк восьмой. Volume 28.
"Hope"…

Имя Дома

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ ИЛИ ФЕЙСОМ ОБ ТЕЙБЛ

Нет сил дотошно описывать события, предшествующие отъезду на Игру. Алекс за этот год только третий раз ехал на сие загородное мероприятие. Знал уже, что взять с собой и помнил маршрут на полигон, что ему сегодня, несомненно, пригодилось. Ксения ждала его на перроне до последнего, а Алекс изо всех сил спешил на электричку, но, как по сюжету и задумано, увидел с моста лишь удаляющийся хвост поезда. В дополнение к этой приятной новости следующая электричка пребывала только через три с половиной часа, в двадцать один тридцать. Сев на рюкзак у перил, Алекс с садистским наслаждением принялся убивать время, достав книгу.
…Ехала она с комфортом. Теплая собака в ногах, приятный собеседник напротив. Торин то и дело удивлялся, почему Тугай, его собака, так быстро ее признал, и не только не кусал, но и слушался как хозяйку. Парень толкал спич, а Ксения, или как ее звали на Играх - Айвэн, сидела и изображала из себя внимательного собеседника, одновременно обдумывая злостные планы:
1) убить Алекса, за то, что опоздал
2) отстроить кабак, хозяйкой которого она будет на Игре
3) напинать НКВД (абривеатура слов ''никс который всех достал'') для пункта 3
4) устроить ''симпозиум'' с Нинор
5) найти выпивку для пункта 4
6) прописаться у Торина в палатке
7) убить Алекса
8) выкопать и снова убить Алекса.
А еще она думала (редкое занятие в наше время), какой фурор произведет своим новым цветом волос. Она покрасилась и стала обалденно рыжая.
Еще в электричке, почувствовав, что холодает, Алекс сподобился одеть свитер. С банданой на голове и с рюкзаком за спиной он шагнул из вагона в темноту. На станции горела всего одна лампочка, Луна шлялась где-то на другом конце света и фонарик пылился дома на полке, что еще надо, чтобы сломать себе шею. Буквально нащупав тропинку, Алексей углубился в рощу. Добравшись до автотрассы, он немного передохнул, удивляясь, как еще не навернулся в какую-нибудь канаву. Дальше предстояло преодолеть длиннющее поле, поросшее всякой фигней, но Алекс выбрал обходной путь по грунтовке. Далеко конечно, но целее будешь.
Через пол часа пришлось признать, что он заблудился. Предел терпения был достигнут, и что было мочи Алекс заорал, что он думает обо всем этом. Откуда-то слева раздалась солидарная ругань. Из-за деревьев вывалилась группа молодых гуманоидов. Немедленно было предложено выпить за встречу и покурить. Но Алекс не пил водку и не курил. Удивленные ''сусанины'' по такому поводу снабдили его двухлитровой бутылкой пива, но от намеченного плана не отказались. Устроившись на берегу ручья, новые спутники начали истреблять запасы спиртных и не очень напитков, а уж потом на ''трезвую'' голову ломиться через лес к лагерю, огни которого уже можно было разглядеть сквозь ветви. В лагере же сие ''чаепитие'' было услышано и немедленно были высланы добровольцы, парламентеры и официальные представители в страхе, что после этого им ничего не останется. Существенно подросшая компания, поделив по братски заначку, перебралась в палаточный городок с игровой кличкой Бардак. Так там оно и было. Если бы Алекс не добыл из рюкзака палатку и топор, население погибло бы от нехватки жилплощади и дров для костра. После сего героического поступка он был провозглашен почетным гражданином Бардака и немедленно поселен в дворцовой палатке местной королевы вместе с ее мужем и официальным любовником. Так как к часу ночи все уже были достаточно "трезвыми", бдения у костра сменились мирным храпом в спальниках. Первый день игры закончился.

ДЕНЬ ВТОРОЙ ИЛИ ПИКНИК НА ОБОЧИНЕ

Я думаю, что упоминать ''как отвратительно в России по утрам'' не стоит, все знают. Алекс же, почти нормальный, проснулся от икоты, ибо в соседнем лагере за ручьем Айвэн материла его всем своим богатым словарным запасом, еще не зная о его ночном прибытии. Растолкав хозяев, Алекс выполз наружу. Ружа грела солнышком, обдувала ветерком и свистела птичками. Убедившись, что палатку он установил достаточно криво, чтобы она еще одну ночку простояла, махнул на нее рукой, накинул на себя игровуху и пошел шариться по Полигону в поисках знакомых лиц.
Настроение, как поет ''Чайф'', было оранжевое. Айвэн тоже. Алекс еще в Городе видел ее перекрашенную (на свою беду он при этом присутствовал) и радостные переливы огненных локонов на золотом солнце и сумашедший блеск в карих глазах его не удивляли совершенно. Но все по порядку.
Спускаясь по крутому склону, Алекс наслаждался тишиной и покоем (пока это было возможно по причине отсутствия рядом суетливого существа наполняющего его жизнь приключениями на собственную задницу). Не подозревая о присутствии гипотетической причины ее несчастий, Айвэн, обращаясь видимо к небесам, убеждала их что Алекс - диверсант, террорист и провокатор (более крепкие выражения опускаются, приличные люди таких слов не знают). Услышав, как красочно его расписывают, виновник поторопился вниз, и вовремя. Уши НКВД и Торина уже завяли и готовы были опасть по осени. Тут-то Алекс и испугался по настоящему. Сдержано заявив, что девушка, мягко говоря, не права, он не ожидал такой реакции. Развернувшись и увидев, кто смеет ей перечить, Айвэн ойкнула и повисла у обтекающего опосля матов Алекса на шее. Так его еще никогда не встречали. НКВД облегченно вздохнул, а замученный Торин присел на бревнышко. Его нещадно эксплуатировали с раннего утра. Пока Алекс объяснял, что, как, когда и с кем, у них было время отдохнуть. Когда же он вернулся с топориком и рюкзаком, работа закипела с утроенным энтузиазмом. В одиннадцать официально начнется Игра, кабак к тому времени должен функционировать.
Началось все довольно спокойно: воинственный город Домкрат не спеша штурмом взял вялый после вчерашнего город Бардак. Получив море удовольствия, но не насытившись, домкратовцы, не захоронив павших в битве, варварской ордой рванули дальше. Мастера Игры тоже желающие насладиться процессом, но по-своему, объявили, что в Бардаке разразилась чума. Так что победоносное наступление завершилось массовым исходом победивших и побежденных в мертвятник. О самом мертвятнике история отдельная. Возвращаясь в кабак из Кронштадта, Алекс на беду свою повстречал маньяка, который не преминул воспользоваться своим служебным положением и перерезал ему горло. Хрипло похихикивая он вприпрыжку отправился на поиски новых жертв. Алексей почти не обиделся и духом бестелесным полетел в другую сторону, искать загадочную обитель умерших. По прибытии его обстоятельно расспросили о причинах смерти и о делах при жизни. Мастера не скрывали гордости за своего питомца, маньяка, и отправили ему вдогонку Волков. Но он внезапно вернулся сам. Выяснилось, что его забодал Лось. В течение штрафного часа, который Алекс провел в этом сумасшедшим доме на отшибе, от лосиных рогов погибло шесть человек. Трудность заключалась в том, что Лося охранял Егерь, и эта парочка успела затерроризировать весь Полигон. И даже кабак Айвэн, куда Лось постоянно приходил и противным голосом требовал печенья…
Тем, кому не терпелось получить путевку в жизнь, в добровольно-принудительном порядке выдали роль Белочек. Это было необходимо в плане финансовой подпитки населения. За беличью шкурку торговцы давали монетку. А созерцание охоты на слоноподобную белочку скрашивало серые будни. Весь мертвятник катался в истерике, когда пришли несколько высокородных дам и возмущенно заявили, что их затоптала полевая Мышка. На этом пребывание Алекса на том свете закончилось. Он отказался от новой роли и сказал, что вернется в кабак и снова наймется к хозяйке. На том и порешили.
Здание делилось на две части: зал для посетителей и посидетелей и отгороженный ширмой столик "элитного клуба". Вот в "элитном клубе" и отрывались представители высшей элитной прослойки Полигона. Алхимик, Казначей, Начальник стражи, Императрица, Ниэнор и иже с ними… В один прекрасный момент, они собрались за столиком и пораскинув мозгами подумали, кого бы им убить сегодня. Внезапно в кабак (в общую его часть) вошел рыцарь, длинные белокурые волнистые волосы, голубые глаза… И…. НЕ УЛЫБАЙСЯ! Это страшно! Мы с детства боимся лошадей! Огромные лошадиные зубы, жутко "красивый" типчик. Переглянувшись и нехорошо улыбаясь, элита выдохнула:
- Джумрах!
Алхимик, гыкнув, добавил в чашу с вином яда и отдал её Айвэн. Та, сверкнув глазками, понесла её к Джумраху, который усиленно вопил, требуя вина. За столик к нему подсели еще рыцари и начали о чём-то увлечённо разговаривать. Поставив чашу перед Джумрахом, Айвэн улыбнулась, и скрывшись за ширмой, начала наблюдать. Неверным движением руки Джумрах нечаянно скинул чашу с вином.
Разочарованно выдохнув, "клуб" не отчаялся. Алхимик взял другую чашу и обмазал её контактным ядом. А для подстраховки ещё и булькнул его вовнутрь. Айвэн, с извинениями поднесла новую чашу Джумраху. Тот, благосклонно выслушал девушку, улыбнулся, и взял чашу. За ширмой начали делать ставки, фанаты ликовали, а "жертва", подняв чашу, стал толкать какой-то тост. Сжав кулачки и радостно улыбаясь, "клуб" притих в ожидании, и вот, чаша касается губ…. Но не тут-то было! В тот самый момент, как Джумрах должен был выпить отравленное питьё, к нему сзади подлетел какой-то маньяк, и перерезал ему горло… Какая жалость…
В делах да заботах не заметили, как подкрался вечер. Буяны утихомирились, народ стал концентрироваться у костров, в кабаке заметно прибавилось народу, кто-то уже принес гитару.
К удивлению многих, этот же кто-то достал заначку, а казалось, что прошлой ночью было выпито все. Но Игра на этом не закончилась. Пока Белочки тренькали на расстроенных струнных инструментах, неугомонные Волки продолжали охотиться на одиноких путников.
Весело помахивая котелком, Айвэн топала в Кронштадт. Спать. В кабаке спать было невозможно, обилие народа, да и то что кабак был построен на месте кладбища, играло свою роль. Никого не трогая она напевала какую-то песенку. Из кустов около дороги раздался волчий вой. Гыкнув, Айвэн закинула голову к небу, и из её горла вырвался переливчатый вой.
Волки удивленно заткнулись, а потом вылезли на тропу. Айвэн им кивнула.
- Ты…волк?.. - спросил один из них.
- Неа…, - весело пошла дальше Айвэн,
- Я кабатчица.
- А-а-а-а-аааа…- уважительно протянули волки,
- Типа… Мы тя проводим, а то тут злыдни всякие ходют.
- Пошли, - Айв отдала одному из волков котелок, а с другого затребовала шкуру, потому как замерзла.
Такая необычная процессия и подошла к городу. Кабатчица в волчьей шкуре, голый Волк с котелком в зубах, и ещё пара Волков в охране. Подойдя к городу, девушка чмокнула каждого Волка в нос, поблагодарила, отдала шкуру и пошла в город, мимо охреневшей охраны внутрь.
Везло так не всем. Немножко мертвые сонно расползались по городкам, где их уже встречали немножко беременные. Фишка вся в том, что на этой Игре поцелуй считался… Поэтому расцелованным дев… пардон, женщинам приходилось отыгрывать роль роженицы. Выглядело и звучало довольно смешно. Но вновь убитым требовалось же кем-нибудь возродиться. Вот такая демография в стране! Повзрослев за пару часов, сынки брали в еще не окрепшие (после банкета) ручонки мечи и топорики, и шли мстить за обесчесченую мамку. Завтра кончится игра, поэтому откладывать нельзя.
Ночь. Бурелом. Лунный свет льется на улюлюкающий отряд, который, размахивая копьями и щитами, несется к городской стене. Сонные стражи продирают глаза, но уже поздно. По веревкам и лестницам, подшучивая друг над другом, бравые вояки взметаются на стену. Охрана пытается сопротивляться и падает под градом ударов. Проснувшиеся горожане выскакивают из домов и, не успев одеть доспехи, бросаются в водоворот сражения, не позволяя нападающим приблизиться к центральной площади. Не успевшие выскочить или усиленно делающие вид, что спят, сгорают заживо. Вражеский алхимик поддерживает пехоту огнем. В мясорубке никто не замечает стаю Волков, слетевшихся со всей округи на запах свежей крови. Звериные глаза отражают всполохи гибнущего города, слюна капает с белоснежных клыков. Но их время придет лишь когда все закончится.
Пронзенный тремя мечами, падает последний защитник. Существенно поредевшие ряды вторгнувшихся расступаются, давая дорогу хрупкой девушке. Она входит в круг центральной площади города. Теперь назад пути нет. Истинное ИМЯ ДОМА или смерть. Коснувшись рукой колонны она произносит слова в поисках которых погиб не один человек. Одна ошибка и она отправится вслед за ними. Девушка обессилено опускается на колени и уже не слышит и не видит радующихся израненных воинов. Теперь это их новый ДОМ. ЕЕ новый ДОМ. Спать, завтра будет трудный день.
Да… День и вправду выдался трудным. Штурм города из серии "верните его взад!"

ДЕНЬ ТРЕТИЙ ИЛИ НАФИГА КОЗЕ БАЯН

Демонтаж кабака занял всего пару минут. Ломать - не строить. Детали были аккуратно сложены в кустах. Пригодятся тем, кто будет играть здесь в следующий раз. По кружке чая, остальное в уже затухший костер. М-да, с заготовкой дров Алекс немного перестарался. Ничего, не пропадет.
Рюкзак стал заметно легче, но с каждым пройденным километром он все равно будет казаться все тяжелее. Кто-то весело смеется, они останутся еще на одну ночь, просто отдохнуть. А все-таки немного грустно, это была только Игра. Воображение не в силах заменить реальность. Завтра на работу, в школу, спать на лекциях, убирать квартиру… Но мы подошли так близко. Мы держали в руке меч, чувствовали, как копье бьет в тяжелый щит, дружно несли таран под дождем стрел, уносили раненых на своих уставших от кольчуги плечах и снова бросались в бой с верой в свою правоту, считая себя героями, стерпев удары в спину и произвол Игрового Мастера. Мы ели из одного котла, делились хлебом, чаем и впечатлениями, слушали баллады у костра и грелись друг о друга в тесной палатке, рубили вместе дрова и ходили за водой. Знакомые и незнакомые, взрослые и школьники, новосибирцы и красноярцы, пьющие и непьющие, курящие и некурящие…
Мы перетерпели зиму, играя в домашние ролевки, дописывая такие вот мемуары. А в мае начинается уже новый сезон Полевых Ролевых Игр. Кто-то скажет "американизьм", "толкинизьм", "детский сад" и так далее… Сразу понятно - он не был еще на Игре.

В материале использованы воспоминания участников
ролевой игры ''Имя Дома'', проведенной в 1999 году на
полигоне Новая Льниха. Мемуары о других играх еще не
закончены, но скоро будут, если вам это интересно.
Большое спасибо Мастерам и участникам.

Подробную информацию можно получить по адресам:
http://rpg.nsk.ru - сайт новосибирского ролеврго движения
http://www.lrpg.ru - о полевых ролевках

Попутчик

Глава 2

За железный столик у двери ресторана сел человек в светлом костюме, сухой и бритый, точно американец, - сел и лениво поет.
Скоро полдень.
Человек в светлом костюме имеет странный вид: кажется, что он был сильно грязен и только сегодня его вымыли, но так усердно, что уж навсегда стерли с него все яркое. Его вялые губы сложены цветком, он тихо и тщательно высвистывает печальный мотив, длинные пальцы белой руки барабанят по гулкому краю стола - тускло поблескивают ногти, - а в другой руке желтая перчатка, он отбивает ею на колене такт. У него лицо человека умного и решительного - так жаль, что оно стерто чем-то грубым, тяжелым.
Почтительно поклонясь, гарсон ставит перед ним чашку кофе, маленькую бутылочку зеленого ликера и бисквиты, а рядом за столик садится человек в черном пиджаке и ботфортах заляпанных грязью.
Когда глаза господина в черном чуть приподнявшись, остановилось на человеке в светлом костюме он тихим голосом произнес: "Доброе утро, штабс-капитан".
Человек в светлом костюме резко повернулся в сторону странного господина и пристально рассматривая его, спросил: "Простите… Мы знакомы?
- Возможно, но разве только ваши знакомые могут говорить с вами? Я вижу Италия пошла вам на пользу. Вы превратились из туповатого с примитивным складом ума вояки в образованного и уважаемого всеми человека. Вы наконец-то избавились от своей прежней речи, признаться честно она меня просто бесила!
- Мы наверное служили вместе?
- А сегодня будет полная луна…, - господин в черном пиджаке посмотрел в небо.
- Простите, так от куда вы меня знаете?
- Несколько лет назад вы приехали из России ни с чем. А теперь вы гражданин Италии, уважаемый человек, член партии социалистов, директор небольшой строительной фирмы, преуспевающий предприниматель и крупный акционер. У вас красавица жена, великолепный дом, много друзей и знакомых. Казалось вы всего достигли в жизни, но кое-что не дает вам покоя. Вы хотите забыть, стереть из памяти, но такое не забывается и не даст вам покоя даже здесь в тихой Генуе.
Рыбников замер, и тупым безумным взглядом уставился на собеседника. В нем он узнал того, кто оставил огромный отпечаток в его жизни. Сомнений не было этот человек сидевший напротив - тот попутчик, ехавший с Рыбниковым и Лерой в одном купе. Этот человек все также смотрел на Рыбникова своими глазами без дна, как тогда в купе поезда, едущего в никуда.
Рыбников опустил голову и на мгновение закрыл глаза. Когда Рыбников поднял голову, то увидел возле себя молодого карабинера, с удивлением рассматривавшего штабс-капитана в отставке.
- Все в порядке?
- А… В чем дело? Со мной все хорошо.
- Вы просидели, уткнувшись лицом в колени несколько часов!
- Не может быть, я только на мгновение…
- Вы пьяны?
- Да нет же, а где тот господин, что сидел рядом со мной.
- Рядом с вами никого не было с тех пор как вы тут, - карабинер посмотрел на гарсона подававшего Рыбникову кофе, тот утвердительно кивнул.
- Да как же я же видел, я разговаривал только что! Должно быть мне приснилось.
- Приснилось, ну конечно! Сегодня очень жаркое солнце вот вас и припекло, - с непонятной радостью в голосе протрезвонил гарсон.
Рыбников приподнялся из-за стола и, расплачиваясь за обед, к которому так и не притронулся, спросил:
- Который час?
Леонид понял, что проспал добрую половину дня. Он вскочил и побежал домой, оставив позади себя двух недоумевающих итальянцев.
Дом Рыбниковых находился на окраине города в двадцати метрах от моря. Из окон дома открывался удивительный вид моря. Красивые белые стены и красная крыша дома очень богато смотрелись со стороны. Безусловно у владельцев этого дома был очень изысканный вкус.
Когда Рыбников добрался до дому уже начало темнеть.
Дома ловили последние лучики солнца, которые были особенно теплы и ярки. Все было по-прежнему. Лера сидела у окна и ждала прихода Леонида. Завидев его, она выбежала за ограду и обрушила на Рыбникова нежности и поцелуи, но он лишь отмахивался от них, он был глубоко поглощен в пучину своих мыслей.
Лера уже давно привыкла к опозданием мужа и к его вечно угрюмому настроению, которое порой становилось невыносимым, но она терпела, потому что искренне любила его.
Поняв, что муж в не настроении, Лера подала ужин и тихо удалилась в спальню не задавая лишних вопросов. Но Рыбникову в эту ночь заснуть так и не пришлось, в принципе - он и не пытался. Леонид сидел за столом в темной комнате, освещаемой тусклой лампой и слушал шум прибоя.
Скоро полночь. На небе светит полная луна.
"Что это за человек, - думалось Рыбникову, - откуда он взялся? Ну и наплевать на его слова. Нет же - что-то тут не так. Причем тут полнолуние. Бред маразматической старой гадалки. И вроде бы в мистику не верую, а тут…". Рыбников обхватил голову руками и зажмурил глаза. "Пойди, пройтись?". Рыбников накинул пальто и вышел из дома.
Он шел по берегу, любуясь бликами луны на поверхности воды.
- Эй, - послышался оклик сзади. Рыбников оглянулся.
- Вы меня не узнали? - перед Рыбниковым теперь стоял невысокий человек, в оборванном пиджаке. От человека сильно разило спиртным, он еле стоял на ногах.
- Отчего же? Узнал. Вы, сеньор Берг, были уволены мною не далее как неделю назад.
- Вот… Я поэтому и пришел. Знаете ли вы… - Берг стал все ближе придвигаться к Рыбникову, - … что я вот уже неделю не могу найти себе работы…
- И не найдете, пока не исправитесь. Кому нужен алкоголик…
- Вот и вы туда же… Знаете ли, что у меня семья, дети… Трое… Мне их кормить нужно…
- То-то, что "нужно". Если бы вы не пропивали всю зарплату, вы бы были незаменимым работником.
- Да ладно вам… Все вы - сытые свиньи… Вам не понять таких как я… Я ведь люблю своих детей…
- Знаю, что любите, но "не так"!
- Хватит… "Так", "не так"… Я не для этого сюда… За вами… - Берг просунул руку за пазуху и извлек пистолет.
- Вы…
Берг уже взвел курок, когда вдруг почувствовал, что руку его сжали со страшной силой. В следующий миг Берг мог видеть лицо человека, схватившего его: в глазах человека была пропасть. Рука бессильно свернулась, и дуло револьвера уткнулось в грудь. Выстрел.
- Что?! - в растерянности изрек Леонид.
- А луна, как я уже мог заметить, полная… - мечтательным тоном произнес Лорд, бережно опуская на холодный песок тело Берга.
- Да как вы можете?! Вы человека убили!
- Как приятно получить благодарность за спасение от смерти…
- Да он бы не выстрелил!
- Он? - Лорд прищурил правый глаз и посмотрел на труп Берга, - Выстрелил бы! Он сегодня сидел в баре четыре часа с четвертью. Пил текилу. Сами же вы говорили - "Не место в этом мире таким как Берг. Он и себя сгубил и других погубит.".
- Но не убивать же, - Рыбников уже успел отвыкнуть от вида "новой" крови и теперь в ошеломлении смотрел, как песок и прибрежные волны окрашиваются в багровый цвет.
- Нам нужно серьезно поговорить "о жизни", - веселым голосом произнес Лорд, - давайте отойдем и…
Две темные фигуры, устроившиеся на огромном прибрежном булыжнике, сидели, вперив взоры в морскую даль.
- А в эту ночь вас обязательно должны были убить
- Кто?
- Берг. Во всяком случае так написано в книге Судьбы.
- Что за книга, кто вы такой! Что здесь происходит.
- Здесь? Лорд встал и сделал несколько шагов вперед. - Вы, Рыбников, - часть моего эксперимента. Можно ли изменить судьбу? Можно. Но это грозит непредсказуемыми последствиями, не только для того, чья судьба была изменена, но и для всех, кто его окружает. Берг должен был убить сегодня не Леонида Рыбникова, а Роберто Фарриначи!
- Роберто Фарриначи? Вы несете чепуху! Причем здесь господин Фарриначи и причем здесь я?
- Тогда в России… вы и Лера должны были утонуть со всеми остальными пассажирами, однако же я приостановил катастрофу, чтобы вы смогли выбраться из него.
Слушая рассказ Лорда, Рыбников начал осознавать, что он является лишь частью большой игры. Он - оловянный солдатик, а Лорд - маленький мальчик, играющий в "войнушку".
- Настало, время рассказать вам… Я - хранитель и у меня есть занимательная книжица - книга Судьбы. Так вот я взял на себя смелость немного ее подправить. Не знаю, как отреагируют на это верховные, но эксперимент с вами показался мне чрезвычайно интересным. Дело в том, что, если бы вы лежали бы на дне Камы, то Роберто занимал бы сейчас ваш пост директора. И именно он уволил бы беднягу Берга. Только вот тут заминочка… вы - не Роберто. Вернусь к поезду… Так вот: я там оказался лишь из-за чисто спортивного интереса - мне хотелось взглянуть на лица тех, кому в ту же ночь было предначертано погибнуть. Однако, находясь в одном купе с вами, слушая вашу беседу, я пришел к мысли провернуть эту нахальную идейку с поправкой книги. Я был, признаться на столько очарован Лерочкой, что не слишком озаботился последствиями. Вначале все было хорошо - я проводил вас до самого поезда, вы отправились сюда - в Италию. И вот буквально полгода назад начали выясняться странные вещи, что-то вызвало расхождение вашей реальности и текста книги Судьбы. Верховные пока не подозревают, что этим чем-то явился я сам. Вот вам и хранитель. Экспериментатор чертов, - Лорд ухмыльнулся и в этой ухмылке можно было уловить странную грусть, - Грядет катастрофа, если, конечно мы ничего не поправим.
- Вы сами заварили эту кашу вам и расхлебывать.
- Нет уж и вам придется отведать моего варева. Не зря же я вас спас? Или мне придется уравновешивать ситуацию своими силами, но вам это вряд ли придется по вкусу. Вы еще не поняли, что в моей власти устранить любого из вас - людей, и уйти совершенно безнаказанным. Я многое могу. Не будет вас, Лерочки и… вашего ребенка - не будет и моих проблем.
- Ребенок?! Вы… шутите?
- Я совершенно серьезно - восемь месяцев, четыре дня и вы отец. Теперь, я думаю, вы отнесетесь к моему предложению более обдуманно. Все просто - нужно устранить Роберто этой же ночью. Пистолет нам великодушно пожаловал Берг. А я уж позабочусь о том, чтобы все прошло гладко.
Рыбников сидел молча. Он не никак не мог себе уяснить, что это случилось именно с ним, с его семьей. Холодный морской ветер пробирал до костей. Хотелось как в детстве сжаться калачиком, забиться в угол, заснуть и ни о чем не думать. Но не думать не получалось. Он думал о том, как он будет жить, после того как убьет этого Роберто. Как он сможет хранить эту тайну от Леры и его будущего ребенка. Все это не укладывалось в голове. Он закрыл глаза… Началось забытье…
Что-то больно кольнуло в указательном пальце. Леонид открыл глаза… Он стоял в незнакомой квартире. В двух шагах от него лежал, корчась в конвульсиях, Роберто Фарриначи. В левой руке Роберто держал револьвер. Правая же его рука с неимоверной силой сжимала горло, из которого лилась артериальная кровь. Как нелепо выглядел этот немолодой уже человек в колпаке и ночной рубашке, извивающимся посреди комнаты на полу.
- Браво штабс-капитан, - на плечо Рыбникова легла тяжелая рука.
- Это не я… не… не… я…
- Ну, ну, милочка, не впадайте в истерику все прошло отлично. А теперь нам пора. Выстрел, наверное, слышала вся округа. Пойдемте.
- Идите вы к черту, - Рыбников вдруг поднес пистолет к своему виску…

Культ гудящего генератора.

Александр вернулся домой поздно. В квартире никого не было, лишь на зеркале была прилеплена записка: "Ушла в ночную смену, вернусь часов в шесть. Суп в холодильнике. Мама."
Шурик бросил сумку на диван и пошел на кухню. Весь дом молчал, только вода журчала в трубах. Александр не стал включать свет, подошел к окну и окинул взглядом абсолютно пустой двор; лишь краем глаза он углядел сгорбленную фигуру со свечой в руке, быстро юркнувшую в дверь бойлерной. Бойлерная - это серое бетонное здание в два этажа высотой. Наверное в этом здании предусматривались окна, но сейчас все они были заложены кирпичами. Осталось только одно подобие окна, но и то было заварено решеткой. Сейчас окно светилось синеватым светом.
- Странные дела, - буркнул Санек себе под нос и тут же домыслил, - "Что можно делать в бойлерной со свечой, когда на дворе мороз и ветер пронимает так, что зубы начинают ходить ходуном?"
… Александр поставил кастрюлю с супом на плиту и снова обратился к окну. Опять та же фигура с той же свечкой юркнула в то же здание. Александр прислушался. Все было тихо, даже трубы замолкли, только ветер гудел в вентиляции и монотонно гудела сама бойлерная, сам генератор. Зашипела мокрая от инея кастрюля, но генератор, казалось, зашипел еще больше, перекрывая все другие звуки, однако он быстро прервался, как будто необычайно резко убежал в даль. "Наваждение" - подумал Александр и поворачиваясь лицом к холодильнику увидел краем глаза очередную фигуру, проскочившую в железную дверь бойлерной. Генератор, находившийся в бойлерной почему-то привлекал к себе новых и новых посетителей, или это только "глюки"? "Нужно проверить", - подумал Александр и налил себе горячего супа.
Ветер на улице утих. Недавно выпавший снег хрустел под ногами. Новых фигур со свечками вроде б видно не было, однако единственное окошко все еще моргало, подобно глазу импа, переливающемуся всеми цветами радуги.
Александр схватился за ручку двери бойлерной и почувствовал ее странную, не зимнюю теплоту, даже жар. Дверь на удивление легко открылась, хотя обычно она была закрыта на огромный замок. Из щели приоткрытой двери вырвалось монотонное гудение генератора. Александр распахнул дверь шире… Облом… Перед его носом была стена - новенькая кирпичная стенка. "Не понял!". Санек оперся на стену, но вместо холодного кирпича спина его ничего не почувствовала. Точнее она не почувствовала ничего сначала, зато потом был болевой шок от соприкосновения с цементным полом бойлерной.
Александр привстал, огляделся. Стена стояла на месте. Вокруг были сплошные трубы и провода, протянутые вдоль стен. На потолке висела одинокая лампа Ильича, скудно освещая коридор. Саша попытался постучать по "стене", через которую он недавно провалился, но кулак, не почувствовав препятствия, прошел сквозь нее. "Понятно… Поехали дальше". Вообще Александр уже давно перестал удивляться чему-либо и факт того, что наличие стены должно само собою опровергать факт ее отсутствия, ничуть его не смутил. На стене висел чайник… Мало того, что он висел, так он еще и нагло закипал на глазах у Санька. "Вот так фишка. Прямо как в кино про барабашек", - невольно подумалось молодому человеку.
Любопытство повлекло Сашу в глубь коридора. Из-за поворота доносилось монотонное гудение генератора. Что-то там светилось синеватым цветом, озаряя стену напротив. На стене было написано: "Добро пожаловать, брат Александр!". Александру стало немного не по себе: "Странно! Меня здесь ждут?" - подумал он, - "Или это просто совпадение?". При ближайшем рассмотрении оказалось, что надпись эта была вовсе не нацарапана, а самым натуральным образом выжжена. "Фантастика - прожженная железобетонная стена".
… Гром из-за спины. Часть стены вылетает, превращаясь в пыль. В зеленом свете виден выпрыгивающий отвратительный слизистый монстр. Выставив на обозрение свою острозубую улыбку он направляется в сторону Александра. Нужно сказать, что Санек к тому времени уже успел насладиться всеми частями фильма "Чужие" и прекрасно знал, чем может обернуться встреча с таким красавцем. В кровь Александра моментально впрыснулся адреналин, ноги задвигались со скоростью света, унося своего владельца в глубь коридора.
Коридор на первый взгляд шагов в 20 длиной все тянулся вперед, в бесконечность. Там, неподалеку от бесконечности маячила дверь, к которой стремился парень. Он оглянулся на бегу и с радостью отметил для себя, что слизнячок сильно отстал. Александр перешел на шаг и тут же обнаружил, что дверь - та самая далекая дверь - теперь находится перед его носом. Герой медленно открыл дверь. За нею стоял уже знакомый монстр, радостно улыбаясь и брызгая слюной. Типу вспомнился анекдот: "Увидел охотник зайца. Выстрел. Зайцу оторвало задние лапы. Выстрел. Оторвало передние лапы, он продолжает ползти на ушах. Выстрел. Уши оторвало. Заяц на зубах ползет. Подходит охотник к зайцу. Заяц в ответ: "Ну фто ты ко мне прифтал?"". Вот и Санек только смог сказать:
- Ну что ты ко мне пристал?
Монстр негромко гигикнул и, подхватив Александра в подмышку, побрел по коридору. Коридор был немного странным: под ногами монстра изредка проносились лампы дневного света, а на потолке был постлан линолеум.
Саша уже отказался от идеи вырваться из объятий монстра и лишь бессильно наблюдал за тем, как монстр перебирал ногами. "Вот так ноготки…"- подумалось Александру.
- Хочу как у тебя, - вслух прошамкал монстр.
Так бы и шли они дальше, если бы не сила притяжения: мышь, тихо сидевшая на потолке, в результате приближения монстра, почувствовала непреодолимое желание шмякнуться на пол. Шмякнулась. Монстр взвизгнул, подпрыгнул и побежал прочь, оставив Александра наедине с контуженной мышью.
- Куда ты завел нас? Не видно не зги, - процитировал Санек известную фразу. - Вот так фокус - комната-то совсем махонькая.
"Через щель он не пролезет, так ему и надо", - подумал Саша, пытаясь просунуть руку в щель, которая минуту назад была широченным дверным проемом. "Ну и ладно, пойду дальше по коридору". Санек подошел к ошеломленной мыши, перекрестился и пошел в кажущийся бесконечным коридор. Александр уже ушел, а мыши все продолжали падать, очухываться, бежать на потолок и снова падать все более и более ускоряя темп.
Коридор резко перерос в зал. По центру стоял невообразимо большой механизм и издавал невыносимое гудение. Тысячи людей сидели на полу перед этой махиной и в тон механическому зверю издавали гудение.
- Эй, - хватило ума прикрикнуть Александру.
Тысячи глаз уставились на иноверца. Механизм вдруг перестал гудеть, как бы прислушиваясь к мыслям пришедшего. Мысли начали тем временем материализовываться.
- Вы, что? Вы здесь все с ума посходили?
Люди переглянулись между собой, потом взглянули на генератор, потом на пришельца…
- Ну что вы все молчите? Что я здесь делаю?
Генератор, пыхнув струей пара, вдруг прошипел:
- Все эти люди - братья твои. Они также как и ты пришли сюда, потому как я созвал вас всех. Все вы - дети эры металла - этой эры. Вы все мои дети. Это я сделал вас такими любопытными. Я создал вас, чтобы вы могли боготворить меня. Я создал культ гудящего генератора.
Все, включая Александра, одновременно склонились перед отцом-генератором в безмолвном почтении.

… Снег, выпавший этой ночью, запорошил почти следы Александра, ведущие к бетонному зданию. Единственное окно бойлерной мерцало странным синеватым светом.

Быть или не быть