|
Научно-исследовательские работы учащихся Я. Воробьев. Русская идея.
С падением коммунистической идеологии Россия попадает в ситуацию самоопределения и выбора дальнейшего пути развития, В этих условиях вопрос о русской идее с новой силой всплывает на поверхность общественной жизни. И здесь дело наталкивается на простое непонимание, что есть русская идея. Данная работа представляет собой опыт классификации подходов к определению русской идеи.
О разных смыслах русской идеи Словосочетание "русская идея" не имеет конкретного единственного определения, русская идея - это скорее символ. Разработкой этой темы занимались очень многие философы, общественные деятели России, и в наши дни эта тема привлекает большое количество сегодняшних мыслителей. Говоря о разных смыслах русской идеи, следует говорить скорее о разных подходах к её определению, нежели о действенной разнице смысла - реального содержания понятия. Философия русской идеи - это философия о сущности России. Что есть Россия? В чём её сущность и задача (или идея)? Каковы специфические черты присущи России, её культуре? Вот вопросы, на которые пытались и пытаются по сей день ответить философы.
Следует заметить, что для русской культуры XX века философия русской идеи - это целое направление в общественной мысли, самостоятельный жанр. Вспомним хотя бы знаменитую статью-манифест Вяч. Иванова "О русской идее", статьи Т. Ардова в московской газете "Утро России" (1911) и отклик на них В. Розанова ("Возле русской идеи") или, наконец, книгу Л. П. Карсавина "Восток, Запад и русская идея" (1922). А фундаментальная работа Н. Бердяева (1946)? Если же от повторяющихся будто заголовков перейти к самой теме, то одна лишь её библиография, включающая бесчисленные газетные и журнальные статьи, нашумевшие сборники типа "Вехи" (1909). "Из глубины" (1918), "Смена вех" (1921), "Проблемы русского религиозного сознания" (1924), "Россия и латинство" (1923), евразийскую печать и, наконец, всевозможные перепевы этих мотивов в самиздате 70-80-х годов, а теперь и на страницах официальных изданий, - несомненно, составит пухлый том. Теми же темами пронизано наследие XIX века, где в один ряд с именем Вл. Соловьёва, конечно же, должны быть поставлены имена Ф. М. Достоевского, К. Н. Леонтьева, Н. Я. Данилевского, Ф. М. Тютчева, Ю.Ф. Самарина, Ивана и Алексея Аксаковых, И. В. Кириевского и, разумеется, П.Я. Чаадаева. Если же эту линию провести дальше, то, в конце концов, мы попадем в мир древнерусской литературы, где русская идея настойчиво присутствует в качестве важнейшего элемента религиозной историографии. Начиная с первых ответов на вопрос "откуда есть пошла русская земля" и далее - через летописи, послания, панегирики, жития, легенды, через теорию "Москвы - Третьего Рима", через споры об исключительности православного царства и самого православия, наконец, через русскую государственность - хорошо различимы усилия не только постичь саму историю, но подняться выше выйти за пределы реального мира, понять метафизическую. Богом задуманную умопостигаемую идею, задачу, судьбу. Но приложение понятия русская идея к истории России до XIX века, когда оно было введено в лексикон, зависит от конкретного содержания самого понятия. Лишь соприкасаясь с культурным наследием русской философии того времени, понимаешь, насколько важна эта тема была да и есть. На эту тему написано столь много, что это даже, пожалуй, мешает исследованию вопроса. Однозначной трактовке понятие русская идея не поддаётся, мы попытаемся рассмотреть лишь несколько подходов. Безусловно, приведённые подходы и определения не исчерпывают всей этой бездонной темы. Метафизика русской идеи ...Идея нации есть не то, что она сама о себе думает во времени, но
то, что Бог думает о ней в вечности. В данном разделе приводятся цитаты работы В. Соловьева "Русская идея". Метафизический подход к определению русской идеи ставит в первую голову "вопрос о смысле существовании России во всемирной истории". Какова историческая роль России? Итак, из чего исходит Соловьёв? Человечество - это "великое собирательное существо или организм, живые клетки которого представляют различные нации". Тогда мы можем утверждать об "органической функции, которая возложена на ту или другую нацию в этой вселенской жизни", ведь в организме ни один орган, ни одна клетка не существует "в себе". Таким образом, национальная идея - это функция народа в едином организме человечества. Но тогда возникает вполне обоснованный вопрос: каким образом познать эту метафизическую идею, как узнать то, "что Бог думает о ней в вечности"? Соловьев говорит о том, что индивиды и нации - клетки и органы человечества - не просто физические явления, но и "существа моральные". Для морального существа его идея или "'функция" - не "материальная необходимость", но "моральное обязательство" - это долг. На основе этого суждения можно сделать вывод: идея "определяет двумя противоположными способами: она проявляется, как закон жизни, когда долг выполнен, и как закон смерти, когда это не имело места". При этом возможность верного познания идеи эмпирическим путём (например, спросить у самого народа) если не отрицается, то ставится под сомнение: "не может считаться дозволенным теперь" (курсив мой - Я. В.) говорить, что общественное мнение нации всегда право и что народ никогда не может заблуждаться в своём истинном призвании или отвергать его" Я сознательно выделил слово теперь, действительно, теперь, в наши дни, когда человечество уже пережило нацизм, мы можем это утверждать с достаточной долей уверенности. Владимир Соловьёв - религиозный философ, и вопросы религии ставил на первый план. Человечество "растёт и расширяется вовне и развивается внутренне. Человечество уже не абстрактное существо, его субстанциональная форма реализуется в христианском мире, во Вселенской Церкви. Человечество как единый организм существует реально во времени, "когда абсолютный центр всех существ открылся во Христе". До Христа организм единого человечества существовал лишь в замысле. Соловьев сравнивает это человечество с низшими животными вроде медуз, которые представляют собой "весьма дифференцированные и живущие обособленной жизнью органы, так что животное в его целом существует в идее". "... Христианская истина утверждает неизменное существование наций и прав национальности, осуждая в то же время национализм, представляющий для народа то же, что эгоизм для индивида дурной принцип, стремящийся изолировать отдельное существо превращением различия в разделение, а разделение в антагонизм" - к такому выводу приходит Соловьев, анализируя Новый Завет. Для рассмотрения собственно русской идеи следует сказать несколько слов о Вселенской Церкви. Вл. Соловьёв уделял много внимания проблеме образования новой религии, включающей в себя все положительные черты многочисленных направлений христианства. Мысль эта не покидает философов и посей день. Вообще, истина для Вл. Соловьева - это абсолютная ценность, принадлежащая самому всеединству, а не нашим суждениям или выводам то есть истина - это то, что Бог думает в вечности. Познать её - значит преступить пределы субъективного мышления и вступить в область существующего единства всего того, что есть, то есть Абсолюта. Существа этого мира только в том случае могут подняться до Бога, если они проникаются чувством совершенной любви, то есть отрекаются от своего самоутверждения, что отнюдь не приводит к потере индивидуальности напротив, существо обнаруживает своё истинное Я, дух, заложенный, в нём. Существа же, сохраняющие свою эгоистическую исключительность, становятся непроницаемыми друг для друга. Их жизнь строится на грубых принципах материального мира. Вот тут то и начинается то, с чем пытался бороться Федоров, - разобщённость людей, их "борьба за место под солнцем". Личность есть полнота, но для завершения этой полноты она нуждается в обществе. Общество есть полнота, но завершение этой полноты не просто в обществе, а во всем историческом процессе, то есть в человечестве. Экономическая и политическая жизнь, государство и право - это неотъемлемые моменты исторического стремления человечества к правде и добру. Но и самая общая нравственная организация должна быть религиозной и завершаться во Вселенской Церкви. считает Вл. Соловьев. Философ подчёркивает здесь, что человечество не может развиваться, если нет безусловной цели развития. Так как цель развития человечества это незыблемая полнота и взаимопронизанность материальных и духовных сил, то необходимо эта мель человечества наименовать каким-нибудь особым термином. Для религиозного философа Вл. Соловьева это - Вселенская Церковь. В своей работе "Три силы" он представляет Россию как страну, в которой доподлинно осуществляется истина, в противоположность "бесчеловечному" Востоку и "безбожному Западу После этого он даёт уничтожающую критику византийско-московского православия, называя се "учреждением. основанным на раболепстве и материальном интересе и действующим путём обмана и насилия": это православие, по мнению Соловьёва, националистично. Чтобы приготовить себя к осуществлению национальной идеи, Россия должна отречься от национального эгоизма Итак, что есть русская идея? Чего она от нас требует? "Русская идея., исторический долг России требует от нас признания нашей неразрывной связи с вселенским семейством Христа и обращения всех наших национальных дарований, всей мощи нашей Империи на окончательное осуществление социальной троицы, где каждое из трёх главных органических единств, церковь, государство и общество, безусловно свободно и державно, не в отъединении от двух других, поглощая или истребляя их, но в утверждении безусловной внутренней связи с ними. Восстановить на земле этот верный образ божественной Троицы вот в чём русская нося (курсив мой - Я В.). И эта идея истинна так как она не содержит ничего исключительного, так как "она представляет лишь новый аспект самой христианской идеи, так как "для осуществления' этого национального призвания нам не нужно действовать против других наций, но с ними и для них. Ибо истина есть лишь форма Добра, а Добра неведома зависть". Среди идеалистов и вообще философов едва ли был какой-нибудь мыслитель, который с такой же, то есть соловьёвской. убежденностью считал христианство истиной. Русская идея с этих позиций, рассматривается прежде всего с точки зрения христианских ценностей и понятий, Отношение к такому метафизическому или. если хотите, религиозному подходу к определению русской идеи - это вопрос веры. Следует заметить, что этот подход говорит о статичности русской идеи и отрицает ее развитие "во времени", так как она уже однозначно определена Богом раз и навсегда "в вечности". Такой подход можно считать по сути своей просто утопическим, но, говоря о "всеединстве во Христе, мы можем кое-что отметить о религиозном характере русского коммунизма. Нужен отдельный разговор, но идея мировой революции во многом напоминает это "всеединство", несмотря на столь большую разницу в содержании этого христианского "всеединства" и исторического материализма. В конце конное, воинствующий' атеизм по сути своей религиозен, так как он основываемся на непоколебимой вере в существующее подтверждение, что "Бога нет, то есть, другими словами, вопрос веры (о существовании Бога) становится готовой истиной. Интернационализм вполне в духе христианства, мало того, Советский Союз победил фашизм - национальный эгоизм в высшем своём проявлении. Напрашивается предположение, что эта историческая победа имеет и некий метафизический характер: в этом преодолении дьявола национализма и кроется русская идея. Хотя конечно это - вопрос веры. Диалектика русской идеи Здесь дьявол с Богом борется, а поле битвы - сердца людей.
Примечание. Цитируется работа Николая Бердяева "Русская идея".
Но мы не станем упрекать Бердяева в том, в чём его обычно упрекают: в субъективности и произвольности, в утверждениях, Попытаемся лишь обозначить подход к определению русской идеи Бердяев не принимал исторически сложившейся, по мнению славянофилов единосущное России. Мало того, он пишет, что "для русской истории характерна прерывность в противоположность мнению славянофилов, она менее всего органична". Такой единосущности Бердяев противопоставляет дуализм. Он постоянно повторял, что через Россию через всю её историю проходит раскол: раскол церкви, раскол между обществом и государством, между народом и интеллигенцией, раскол внутри самой интеллигенции на западников и славянофилов либералов и революционных демократов, наконец, раскол внутри самой русской души. "...Русский народ есть в высшей степени поляризованный народ, он есть совмещение противоположностей" В русском человеке совмещаются два начала - языческое (природное, дионисийское) и христианское (аскетическое, аполлоновское). Принятие христианства на Руси не ознаменовало гибели языческих богов Мало того, русское православие впитало в себя некоторые языческие традиции, языческие праздники, например, масленица, "то, что у нас называли двоеверием, т. е. соединением православной веры с языческой мифологией и народной поэзией, объясняет многие противоречия в русском народе". Бердяев пишет: "Можно открыть противоположные свойства в русском народе: деспотизм, гипертрофия государства и анархизм, вольность: жестокость, склонность к насилию и доброта, человечность, мягкость: обрядоверие и искание правды, индивидуализм, обостренное сознание личности и безличный коллективизм, национализм, самохвальство (да и национальное самоуничижение с другой стороны - Я. В.) и универсализм. Бесчеловечность: эсхатологически-мессианская религиозность и внешнее благочестие: искание Бога и воинствующее безбожие смирение и наглость: рабство и бунт". Диалектика русской души в этих противоречиях. Попутно несколько слов о русской государственности. Исторически сложилось в России, что государство - основа российского общества, "Гипертрофия государства" сдерживает языческое стремление к вольности. Русская вольность - это не свобода в западном понимании, которая подразумевает не только свободу действия, но и, что важно, ответственность за свои действия. Русская вольность это есть вольность в полном смысле этого слова, то есть произвол, который есть от природы в русском человеке, Именно поэтому требовалось принятие христианства на Руси как религии, смиряющей природное, страстное, вольное" (не свободное! Именно вольное) в человеке, чтобы действенное существование государств на Руси было возможно и приносило пользу. Государство же сдерживает центробежные тенденции. Государство-основа - это в какой-то мере от азиатской деспотии, её тип. Если государство рушится, то и все общество разваливается и расходится в стороны Так было во время революционных потрясений начала XX века: общество в условиях зарождавшейся было демократии не смогло организовать себя без помощи силы государства, поэтому затея с Учредительным собранием с треском провалилась, власть взяли большевики, не боявшиеся замарать руки в крови, и, восстановив мощное государство, подведя государство под все сферы жизни советского общества, обеспечили дальнейшее развитие страны. Сегодня, когда новое российское государство практически выведено из общественной жизни, когда веры в государство и уважения к нему нет, мы совершенно четко видим, как центробежные тенденции становятся определяющими и как российское общество разваливается, ещё сильнее поляризуется и дифференцируется. Но к этому вопросу мы еще вернемся. Русский человек остаётся христианином до тех пор, пока перед ним, образно выражаясь, есть образ Христа - объект смирения и веры, какая-либо идея (пусть и коммунистическая), Когда вера в образ исчезает, пробуждается язычество. Так рухнула и Российская империя, так рухнул и Советский Союз. Дионисийское выходит и в случае внешней опасности Необыкновенный героизм русских, самозабвение в бою - это от Диониса, броситься на амбразуру, направить самолёт в колонну танков - это оргиастическое полусознательное состояние аффекта, растворение в оргии боя. Можно сказать, что Россия - это борьба и вместе с тем единство Запада и Востока "противоречивость и сложность русской души... связана с тем, что в России сталкиваются и приходят во взаимодействие два потока мировой истории - Восток и Запад". Запад и Восток суть сами по себе самодостаточные компоненты, хотя и несколько односторонние. Западное понимание свободы характеризует внешнее проявление, на Западе свобода рассматривается в свободе действий, отсюда можно вывести феномен права в его западном понимании (а значит и правовое государство - это органически вытекающий именно западный вариант развития) и внешнюю ориентацию и открытость западной цивилизации: крестовые походы, колониализм - западный выход всегда вовне. Восток же направлен вовнутрь, свобода на Востоке - внутренняя, свобода духа (например, в медитациях), если на Западе свобода тела. Восточные культуры - закрытые. На Западе совершенствуется и изменяется внешний мир, то есть внешний мир приспосабливается под человека человек восточного мировосприятия совершенствует и изменяет себя для того, чтобы приспособиться ко внешнему миру, отсюда и отсутствие внешних проявлений свободы, "беспощадность"' Востока, но вместе с тем и духовность его в противоположности правовому, но "бездуховному" Западу. Россия совмещает эти два начала - западное и восточное - ив этом противоречии и совмещении один из аспектов диалектики России Н. Бердяев находит точку соприкосновения - это эсхатология: "русская идея не есть идея цветущей культуры и могущественного царства, русская идея есть эсхатологическая идея Царства Божия". Этой эсхатологической идее и подчинены вся русская культура, духовная и социальная жизнь, философская мысль Эсхатология есть признание абсолютного характера будущего, в котором исчезает всякая двойственность, а в силу абсолютности - суд над историей и человечеством. Устремление в будущее, в абсолютное будущее, то есть в Царство Небесное. в Град Грядущий, в Новый Иерусалим, как называет это будущее Бердяев - вот в чём, по Бердяеву, единство противоположностей России: "русская идея - эсхатологическая, обращённая к концу. Но в русском сознании эсхатологическая идея принимает форму стремления к всеобщему спасению". Отсюда можно вывести русский коммунизм, да и сегодняшнее стремление к демократии, которая воспринимается многими как панацея ото всех болезней и пропуск в безбедное существование. Русский эсхатологизм можно оспорить, вернее оспорить его первичность, назвав его следствием другого первофеномена в русской идее (см. "Русская идея как мечта"). Однако диалектическая борьба противоположностей, - Бога и дьявола Аполлона и Диониса, Запада и Востока, - в России имеет более высокий накал в сравнении с Западом или Востоком в силу того, что последние, как уже отмечалось, несколько односторонне и потому менее поляризованы внутри себя. Но Россия существует в течение многих веков, несмотря на кажущиеся непримиримыми противоречия и в таком случае мы можем говорить не только о борьбе, но и о диалектическом единстве противоположностей. Россия многомерна, и потому она не может быть познана с помощью западного одностороннего рационализма даже с помощью романов Достоевского, показывающий русскую душу изнутри, западный фаустовский дух познания сталкивается с Россией и не понимает её в силу именно своей одномерности. "Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: в ней есть особенная стать - в Россию можно только верить" - эти строки Ф. Тютчева просто напрашиваются "Умом" - это именно западным умом. Русские люди не скептики, но догматики, они верующие, и именно вера, религиозность - вот возможно точка соприкосновения противоположностей, и не имеет значения, каков характер веры: то может быть и православие, и воинствующий атеизм. Таким образом, русская идея, согласно этому подходу, это парадоксальное единство амбивалентных начал, а несколько этих компонентов обуславливает и объясняет многомерность России. Небольшое замечание Можно заметить, насколько разнятся подходы к определению русской идеи: вопрос именно в подходе к определению понятия национальной идеи вообще. Если метафизика говорит о задаче России, и задача воспринимается как моральный долг перед Богом, то с точки зрения диалектики, мы выводим предположение о сущности России, не затрагивая вопроса, что должна делать Россия.
Русская идея как мечта И сказал: истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как
дети, не войдёте в Царство Небесное Примечание. Эта часть основывается на статье "Русская идея (символика и смысл) Л. В. Карасёва // Вопросы философии № 8/1992. Цитаты из указанной статьи. Русскую идею можно рассматривать и как некую мечту, запечатленную в сознании и подсознании русского народа, к осуществлению которой он стремится. Я попытаюсь изложить точку зрения Л. В. Карасёва, приведённую в вышеуказанной его работе, на этот вопрос, так как в ней содержится достаточно оригинальное определение русской шеи. Символ "детскости" - вот о чем следует говорить, размышляя о русской душе. Детскость - это первопричина и условие остальных, черт русского человека, С этой точки зрения очень много выстраивается и обретает новый смысл. Бердяев считал, русские - "апокалиптики" и "нигилисты". Но ребёнок - тоже "апокалиптик", ведь его, прежде всего, интересует результат, "что там, в конце?" - это хочет знать ребёнок. С другой стороны, "нигилизм" в не меньшей степени присущ ребёнку, ведь отрицая, он не знает меры. Мало того, ребенок вообще не знает меры для него не существуют компромиссы - это ли не объяснение русского максимализма? То, что происходило в России в течение последних нескольких столетий, можно назвать выяснением границ дозволенного, что суть педагогический термин: террористы, подпольщики, народные бунты, барская жестокость, желание "верхов" держать всё под контролем, "воспитывать" народ. Европейская культура предлагала множество плодов, но "русские мальчики" взяли те, что были наиболее привлекательными: атеизм - "все позволено", коммунистическое всеобщее равенство. Символ детства переводит нас к главной смысловой точке христианства - к переходу в мир иной, в Царство Божие, Евангельское "условие" быть как дети можно истолковать не в смысле быть такими же чистыми и безгреховными, ведь дети совершенно искренне и непосредственно могут проявлять жестокость и эгоизм, жадность и хитрость, но истолковывать это "условие" следует в смысле верьте, как дети, ведь способность верить безгранично и безосновательно - это уникальная черта, присущая прежде всего ребёнку. Именно благодаря русской способности верить в несбыточное, идея перенесения Царства Божьего на землю - идея коммунизма - стала из теории практикой. Ребёнок, находясь в мире серых будней, тоскует по миру иному - сказочному. но дорогу к этому миру он отыскать не может. Как пишет Карасев, "общим для русской "идеи" или "мечты" всегда было одно и то же: вера в то, что дорогу эту можно отыскать... главным в русской идее была сокровенная надежда на возможность обретения другого мира", Но в таком случае, русская идея - это "идея и об изменении, ведь достигнуть чего-то иного можно, либо изменив мир, либо самого себя". К лучшему, мир не менялся в течение многих веков, а на пути человека неодолимым препятствием вставала смерть, которая если и обещала вечную жизнь, но жизнь, "ничего с этим миром не имеющую". Надежда на обретение вечного, но - непременно живого - мира обернулась не чем иным, как русским неприятием смерти. Здесь, конечно, самый яркий пример - Николай Фёдоров со своей философией "общего дела" - "воскрешением отцов". В основе всех подобных движений лежит детская мечта народа о бессмертии "по эту сторону", вера в то, что смерти можно избежать, что, как говорил пастернаковский доктор Живаго, "смерти не будет". И русскую революцию, как и русский коммунизм вообще, можно рассматривать как внешнее проявление этой мечты. Религиозный, догматический характер русского коммунизма говорит о том, что русская революция - дело метафизическое, а не социальное, как и предрекал Ф. М. Достоевский, поэтому и дело всё не в марксисткой политэкономии, а в метафизике - в мечте об обретении мира иного. Нельзя забывать о первой природе человека - физической - поэтому вечная жизнь, победа над смертью - вот самая заветная цель человека со времени, когда он был изгнан из рая, и заветное Древо жизни стало недосягаемым "Идею бессмертия в коммунизме проявила русская идея, Не что иное, как детская вера народа в возможность обретения земного Царства, сделала коммунизм по-настоящему действенной силой и подпитывала её несколько десятилетий". Но не о бессмертии души речь. "Особенность русской надежды была в том, что само бессмертие понималось как бессмертие тела", то есть буквально Верой в неокончательность смерти, можно объяснить принятие русскими на веру многочисленных слухов о "воскрешениях" убитых царей, "ритуальную игру со смертью Грозного и Гоголя", вот откуда на Руси столько разных Лжедмитриев. И не менее сильно Русь желала и обретение сокровищ Неба. Русская мечта "состояла в том, чтобы соединить вместе и то, и другое - и тело, и Небо". "Бессмертие тел, но бессмертие в пределах Небесных, превращение жизни темной в небесную". С этой точки зрения можно и объяснить бердяевскую эсхатологию русской идеи: "Детский дух народа, вера его в спасение тела сделали дух Апокалипсиса духом русского мироощущения. Русские оттого и стали апокалиптики. что ждали спасения тела: именно в этом, а не в абстрактной русской "неотмирности" спрятана суть дела". Если обычно Апокалипсис толкуют как Страшный суд над грешниками, победа добра и конец света - истории, то, говоря о русской идеи, мы не должны упускать и такой аспект Откровения, как возможность остаться в живых, возможность избежать тления. "В этом телесном аспекте - главный смысл русской апокалиптики ожидать Апокалипсиса - значит ожидать избавления от телесной смерти " Следует заметить принципиальное различие между воскрешением "научным", по Фёдорову, и воскрешением христианским, Если христианство говорит о воскрешении преображённого тела, то есть акцент ставится на преображение, то "научных" методах ударение делается на возможность воскрешить само тело "Циолковский мыслил людей бессмертных или почти бессмертных Их тела не знают болезней, они питаются, но питаются энергией солнечного света. Иначе говоря, это опять-таки плоть, преображённая, облагороженная, но всё-таки плоть". И здесь второй аспект русской мечты - телесная жизнь на небе. "Как можно обрести Царство Небесное и при этом спасти плоть, "не вкусить смерти" - вопрос русской идеи". "Русский дух по-детски поверил в то, что в составлении символа бытия можно обойтись и без звена смерти, и эта вера подспудно определила собой направление духовной истории, апофеозом которой стала революционная попытка сведения Небес на землю". Теперь несколько слов о символах русской идеи. "Дух мавзолея - дух надежды на Чудо воскрешения". Если Христос воскрес на третий день, то Ленин стал символом хоть и не "воскрешения", но "нетления". Тут надежда на чудесное возобновление и продолжение жизни, на телесное бессмертие. Здесь русская идея-мечта представлена, что ни на есть самым наглядным образом. Тезис "цель оправдывает средства" потому и утверждался коммунизмом, ведь такая цель - телесное бессмертие - превышает по значимости любые земные ценности. "Идея бессмертия - детская идея только ребёнок по-настоящему верит в то, что никогда не умрёт " Россия в XX веке, начав строить новый мир, возвращается к своей тайной детской мечте. Круг замыкается, Россия идёт по нему, "Русский круг - это и бесовская насмешка над несбыточной мечтой, и светлая трагедия протестующего против заведённого порядка жизни и смерти разума". В этом символическом круге сходятся и детскость народа, и мощь православия, и тайный смысл революции. Дорога и Троица - символы русской идеи и России. Русская дорога, "движение вперёд", суть которого - "надежда на отыскание такого места и такого мира, где исполнилась бы русская заветная мечта о земном рае, где можно было бы жить не умирая". "Дорога дарит надежду на изменение судьбы, даже судьбы смертной: пока иду - надеюсь. Троица, - это цель, бессмертие или рай земной, преображенная жизнь, а дорога - средство, и Троица через призму символа дороги превращается в тройку. Тройка, несущаяся по бескрайним просторам - может она и есть главный символ России? Гоголевская тройка? "Эх, тройка! Птица тройка, кто тебя выдумал? Знать у бойкого народа ты могла только родиться, в той земле, что не будет шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета, да и ступай считать версты, пока не зарябит тебе очи:.Русь, куда несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик гремит и становится ветром разорванный в куски воздух летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, стораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства". А дорога как и человек имеет свое начало и свой конец. И мечта о бессмертии тянет "светлое будущее" и превращает дорогу в круг. Идея коммунизма не смогла осуществиться даже не потому, что была неверной, а потому, что ей не хватило лишь одного звена - "нового человека", ведь воспитать бессмертие нельзя. "Человек так и остался человеком, а Бог - Богом". Итак, сущность подхода: русская идея - эта бессознательная детская мечта русской души о Царствии Божьем на земле - о телесном бессмертии. Русская идея - идея коммунизма Коммунизм возможно рассматривать с двух сторон: во-первых, коммунизм как идеологический проект общества всеобщего счастья и благополучия, во-вторых - как реально существовавший тип общества, образец которого являл собой Советский Союз до перестройки. Я в своей работе под термином коммунизм разумею коммунизм реальный. Научное исследование последнего можно найти у А. Зиновьева в его работах "Коммунизм как реальность", "Кризис коммунизма". Реальный коммунизм - это не только и не столько воплощение в жизнь марксистских идеалов, и уж тем более нельзя сказать, что коммунизм навязан насилием и обманом несколькими идеологами-заговорщиками вопреки воле, настроениям и желанием масс. Коммунизм, как пишет Зиновьев, - это "социальная организация масс населения, а не политический режим, который можно изменить распоряжениями начальства": Коммунизм сложился по объективным законам организации больших масс людей в единый социальный организм. Коммунизм - это именно тип общества, это содержание, а не форма. Небольшое методологическое замечание: нельзя сравнивать коммунизм с демократией, т. к. последняя есть лишь форма политической организации общества, а коммунизм - это, повторяю, содержание. Коммунизм не мог возникнуть на пустом месте он не мог быть абсолютно чужеродным в стране, где утвердился коммунизм должен иметь исторические корни и сам является результатом исторического творчества многих миллионов людей Коммунизм можно рассматривать в двух аспектах: коммунистические социальные отношения (Зиновьев называет их феноменами коммунальности), которые есть в любом обществе, в т ч и на Западе, они всеобщи и универсальны, их наличие обусловлено лишь самим фактом, что достаточно большое количество людей вынуждено жить совместно в течение достаточно долгого времени (это, например, объединение людей в группы, государство с его учреждениями и массами чиновников, отношения начальствования и подчинения и т. п.) собственно коммунистическое общество, где отношения коммунальности становятся господствующими. Так же можно рассмотреть и капитализм: капиталистические социальные отношения (товарно-денежные отношения, имеющие целью получения прибыли) и капиталистическое общество, где эти отношения доминируют и имеют всеобъемлющий характер. Коммунизм - это организация масс людей по законам коммунальности. Рассмотрим некоторые компоненты коммунизма. В аспекте государства коммунизм - это организация населения в систему отношений начальствования и подчинения. Система власти вырастает из потребности обеспечить существование, всей страны, как единого общественного организма, вырастает как огромная система учреждений, функцией которой является сохранение целостности общества и управление им как единым целым. Власть - это форма и средство организации масс. Государство при коммунизме помимо всего прочего выполняет именно организаторские функции, которые в капиталистическом обществе выполняют частные компании. Коммуны или первичные коллективы - это каналы, по которым соотносятся граждане и государство: через коммуны граждане общества отдают обществу свои силы, получая взамен средства к существованию, через коммуны люди включаются в социальное целое как его элементы. Трудоспособные граждане имеют право на труд и обязаны трудиться, обязаны быть членами каких-либо коммун. Для подавляющего большинства людей эта ситуация есть благо: гарантия места работы, дающее всегда средства к существованию. Мало того мы можем говорить о реализации в жизнь принципа "от каждого - по способностям, каждому - по потребностям" в той мере, насколько это вообще возможно в реальной жизни. Эти потребности социально определены. Гарантии обеспечения основных жизненных потребностей, которые есть высшее достижение коммунизма, имеют место. Но неизбежным следствием этого является сравнительно низкий уровень удовлетворения этих потребностей. Ещё одно условие коммунистической жизни - это ее формальная простота. Человек здесь не входит в систему формально-правовых отношений, например, здесь человек незнаком со сложной системой налогообложения, которая есть на Западе. Благодаря крайнему упрощению формальной стороны жизни главным является именно аспект коммунальности. В условиях коммунизма люди учатся жить в ситуации социальности, как на Западе - в ситуации формально-правовых отношений. Примечательно, что Россия, со слабо развитым по сравнению со странами Запада капитализмом, первая ступила на путь коммунизма. В России исторически явления коммунальное имеют высокую степень развития: мощное централизованное государство (об этом мы уже говорили): крестьянская община - прототип коммуны (не следует забывать, что к началу XX века 80% населения России составляли крестьяне, из которых подавляющее большинство крестьяне-общинники: реформы П. А. Столыпина, направленные на разрушение общины, не дали ожидаемого эффекта, мы не должны забывать о социальном происхождении большинства населения России - общинный дух росчерком пера не вытравишь) наконец, атрофия нрава и правовых отношений имела место и в дореволюционной России (я имею ввиду не отсутствие нормативных актов, а наличие определённых норм права, которые государство и граждане не должны переступать), принцип "приедет барин - он нас рассудит" говорит именно о преобладании коммунальных отношений над формально-правовыми. Коммунизм в России имеет глубокие корни, и на основании всего вышесказанного можно утверждать, что русская идея это коммунистическая идея. Мало того, в коммунизме русская идея проявляет концентрическое выражение. Поражение СССР в холодной войне не должно рассматриваться как поражение коммунизма. Поражение СССР - это поражение именно страны, не общественного строя. Определение национальной идеи Вл. Соловьева на "наш" язык следует переводить как историческая роль. Мы должны отойти от категорий морали, когда говорим об истории. История лежит вне морали. Моральные оценки всегда субъективны, Кроме того, мораль просто бессмысленна, ведь вся история, полная войн, революций, диктатур, тогда аморальна и безнравственна. Но вспомним Соловьёва идея "определяет двумя противоположными способами она проявляется, как чакон жизни, когда долг выполнен, и как закон смерти, когда это не имело места". Коммунистический период русской истории ознаменован величайшим подъемом России, её значения, влияния, силы в мире. Россия претендовала на мировое господство. Отбросим морализаторство, тогда вывод напрашивается сам собой: коммунизм - это и есть русская идея, Россия отказывается от коммунизма, и здесь проявляется "закон смерти". Русская идея как русская идентичность Этот подход - самый распространённый на сегодняшний день, общественные деятели вообще и политики в частности употребляют термин русская идея, подразумевая как правило именно общенациональную, сплачивающую всю страну идею. Русская идея рассматривается как некая общая установка в сознании людей (несуществующая ныне как таковая, но должная ко внедрению) Эта установка - русская идентичность, то есть черты, основополагающие и устойчивые, составляющие некое своеобразие личности или группы (в нашем случае - русского народа, а также России вообще - я имею в виду специфику экономического, социального, политического и духовного развития) и, что самое важное, психологическое чувство принадлежности к данной группе, которое основывается на осознании культурной, языковой и географической общности Строго говоря, общенациональная идея (под этим термином я имею ввиду идеологию, существующую в данном обществе и разделяемую подавляющим большинством членов этого общества) не есть русская идея с точки зрения терминологии. Такой подход - это определение идеи нации, по словам Владимира Соловьева, как "то, что она сама о себе думает во времени", и. если следовать утверждению философа такой подход может быть неверен: так как народ "может ошибаться в своем историческом призвании или отвергать его". Это достаточно существенное замечание, но, тем не менее, я рассмотрю и этот вариант. Метафизический подход должен решать вопрос идеи на своем метафизическом уровне - "в вечности" или, говоря простым "земным" языком - во всемирной истории, если рассматривать последнюю как некую историческую вечность, как вечный процесс Метафизика характеризует идею как моральный долг и определяет ее как роль и функцию нации, ergo: роль и функция - первичные компоненты идеи, и личностной, и национальной. Идентификационный подход ставит на первое и определяющее место не функцию, но сущность и общность людей по отношению к этой сущности: не "что мы должны делать?", не моральный долг перед Богом, но "кто мы?" и "что нас объединяет". Тогда, исходя из определения сущности (в том числе и определения своих материальных и духовных- возможностей с исторической точки зрения - с точки зрения "вечности") и чувства общности, мы делаем выбор относительно своей функции в человеческом организме. Исходя из того, что мы можем, мы выбираем и осуществляем, что должны, гак как о возможностях и способностях можно говорить, что они от Бога, а значит и определяют его волю. Вопрос лишь в верном познании наших исторических потенций. Кроме того, следует заметить, что для того, чтобы существовать всякое общество должно определить некую свою коллективную идентичность. Думаю, последнее утверждение не встретит возражений, а социологи просто обязаны согласиться с ним. Установка национальной идентичности" то есть национальная идея есть предмет первой необходимости. Она органически заключает в себе конкретные цели данного общества в данный исторический период. Общество вне целей, становится общностью, т. е. совокупностью индивидов, различаемую по некоторым критериям и не являющуюся органически структурированным объектом, например, языковая общность, географическая, и т.д. Но с другой стороны, единой цели у общества нет и быть не может, если нет осознания общности его членов по каким-либо критериям - чувства принадлежности к данному обществу, отсюда шатание и постоянное изменение приоритетов развития, идейный разброд, центробежные тенденции (последние можно наблюдать особенно ясно в национальном вопросе сегодняшней российской действительности сепаратизм становится, а вернее уже стал одним из определяющих развитие факторов, причём развития не только в частностях национального вопроса, но и всего развития вообще) и как следствие - хаос в умах и настроениях нации, остановка в развитии (как тут не вспомнить знаменитое крыловское "когда в товарищах согласья нет..."), и в конечном итоге мы можем говорить о духовной смерти народа (возрастание энтропии до определённого уровня ведёт к разрушению всей системы - это закон, вытекающий из диалектического перехода количественных изменений в качественные). Что это означает? Народ - единая система, мыслящий и творящий живой организм, он вырождается в безликую, безродную, бесплодную и бездуховную массу, оторванную от своих национальных корней, от своей истории, управляемую извне пропагандой. Все ценности для масс определяются исходя не из традиций, но прививаются этой пропагандой, используемой в чьих-либо корыстных целях. Народ, вырождаясь в массу, становится субъектом для манипуляций и орудием для внешних сил, то есть того, кто ей льстит - для того, кто стоит выше массы. Стоять же выше народа (в понимании его как единый организм) нельзя, здесь следует говорить "из народа". Итак, что есть русская идея как идентификационная установка сегодня? Но, прежде всего кто её формирует? Исследуем же, как любил говорить Сократ. Я останавливаюсь в рассмотрении проблемы в настоящий исторический момент, так как идентификационный подход делает актуальным для вопроса о русской идеи именно сегодняшнюю ситуацию как ситуацию перепутья (впрочем, это вечное состояние России). В нашей стране идеология, философия новой России на государственном уровне не прорабатывается, в ст. 13 п. 2 Конституции России записано: "никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной". Поэтому у нас, как и на "загнивающем" Западе, идеология формируется СМИ (средствами массовой информации) или, правильнее говорить, при помощи СМИ. Сразу следует условиться, что под идеологией в этой работе я разумею лишь систему взглядов, ценностей и представлений, существующих в данном обществе. Проблемы идеологии как одного из способов мышления XX века не затрагиваются. Несколько слов следует попутно сказать и о Западе. На этот счет в нашем обществе существует мнение, что "там у них" и действительно никакой идеологии (по типу коммунистической) нет, всякое мышление свободно и не зависит от идеологических установок - это величайшее заблуждение: идеологизация западного общества огромна и вполне сопоставима с идеологизацией советского подавляющее большинство людей мыслят стереотипами и стандартными схемами, созданными западной элитой и внедрёнными в сознание людей с помощью СМИ. Не надо строить иллюзий, что СМИ настолько уж независимы от государства и от крупного бизнеса. Мало того, сами люди на Западе искренне верят в этот тезис об отсутствии идеологии как феномена, по их мнению отрицательного - и это свобода? Свобода мысли? Умение же мыслить вне идеологических установок зависит от образования. Настоящее, хорошее образование получают единицы, но их количество определяется социальным спросом, а большого числа умеющих мыслить не требуется, так как многое определяется правовыми нормами умение жить по инструкциям составляет, по словам М. Вебера "физиономию" западного человека, поэтому на Западе удалось избежать каких-либо сильных социальных катаклизмов, связанных с наличием большого числа образованных людей, не задействованных в производительном процессе, то есть попросту ненужных обществу. В западных странах идеология построена с учётом особенностей структуры или типа мышления западного человека, идеологи не пытаются навязать какие-либо чуждые ценности и стереотипы человеку, и тем самым погубить его Мало того, современное западное мировоззрение вызревало и развивалось в течение достаточно долгого времени, постепенно и без каких-либо существенных рывков и насаждений "сверху", оно вполне согласуется с духом Запада, запечатленным Гёте в "Фаусте". И ещё: не только содержание не менялось искусственно на Западе, но формы: традиции либеральной демократии уходят своими корнями в глубокое прошлое. Перейдём к собственно рассматриваемой проблеме. С падением СССР мы единодушно заклеймили семьдесят лет советского прошлого, давайте называть вещи своими именами - мы совершили отцеубийство. Из этого вытекают главным обратом две проблемы: во-первых, России приходиться начинать духовное строительство сначала, впрочем, Н. Бердяев в "Русской идее" отмечал, что "для русской истории характерна прерывность" - эта проблема в какой-то степени не нова для России, которая всю свою историю ходит по кругу во-вторых, с падением коммунистической идеологии в России появляется такой феномен как идейный или духовный вакуум. Можно сказать, что причина падения Советского Союза и поражение его в холодной войне - это размывание, утрата коммунистических идеалов вследствие просчетов во внешней, а главное - во внутренней политике (перестройка), можно здесь сослаться на подход Карасева ("Русская идея как мечта"). Общество без идей жить не может, и русское общество требует свежих идей, новой веры. Отсюда можно вывести увлечения нашего народа на заре перестройки различного рода экстрасенсами, магами и т. п. Но это лишь частный случай проявления способов заполнения этого идейного вакуума. Итак, каким образом заполняется сейчас идейный вакуум? Всё то, что сегодня нам подают СМИ в качестве идеологии, - образ жизни, образ благополучия, все ценности, которые утверждаются, - всё импортировано с Запада. Мало того, попадая на русскую почву, они дают мутированные, извращённые всходы: демократическая свобода, которая вообще-то подразумевает ещё и ответственность за поступки, обращается у нас в произвол, "вольность", etc.
Формальная демократия игнорирует "качество" человека, уравнивая всех в правах. Но уравнять можно лишь в низшем, то есть, например, чтобы сделать всех равными в материальном отношении нельзя сделать всех богатыми - можно лишь бедными. То же происходит и в духовном плане: мельчание людей, мельчание их интересов, что в конечном итоге приводит к упадку культуры, что собственно мы видим в странах "цивилизованных" и "нормальных". Сегодня говорят о переходном периоде. Но нужно чётко осознавать: с научной точки зрения переход к "полной" демократии неопределён и, более того, невозможен, как невозможен переход от развитого социализма к "полному" же коммунизму - всё это идеологические штампы. Если говорить об "особой" демократии, то именно сегодняшнюю демократию, которую сами же демократы (Е. Гайдар, Г. Явлинский) характеризуют как номенклатурную или как застой, можно считать "особой" для России. Сегодняшний вариант демократии в России (пока Россия остаётся Россией) - единственно возможный, и никакого другого по определению быть не может. Термин переходный период не имеет 'содержания и реального смысла - это термин идеологический. Демократия есть лишь форма политической организации общества, поэтому никакого "переходного периода" быть не может: демократия реально уже существует с момента появления правовой базы. Это же, кстати, относится и к рынку: рыночная экономика уже существует, поскольку рыночные механизмы как главные регуляторы товарно-денежных отношений законодательно отпущены. Здесь лишь вопрос в человеческом материале: можно говорить о внедрении установок в массовое сознание, формировании новой политической культуры. Но напрашивается простой вопрос: зачем? Зачем ломать людей? В советский период у нас постоянно использовались слова "борьба" и "битва": борьба за мир, за урожай и т. п. Сейчас мы над этим смеёмся, а зря. Известно, что борьба делает человека сильнее, закаляет и духовно, и физически. Наличие в сознании установки на борьбу, причём борьбу постоянную, а также идеи, оправдывающей и понуждающей к этой борьбе, создаёт условия не только для одухотворённого труда, когда заинтересованность его результатами не материальная, но идеальная, но и для подвиги, то есть на некоторое великое дело пусть его совершает и не каждый, но есть всегда готовность к таковому. Буржуазная мещанская мораль - одна из реальных западных ценностей, прививаемых у нас - не оставляет места в жизни подвигу, отрицая всяческие крайности и видя ценность в "золотой середине", люди, как уже отмечалось, мельчают. Эта мораль, будучи внедренная в русское сознание, сделает мелким и его, что уже начинает проявляться сейчас. И мы можем просто потерять русскую одухотворённость. На Западе живут без одухотворённости, но Западу свойственна практичность, а последим и заменяет дух, обеспечивает относительную устойчивость всей системы западной цивилизации. Уничтожить дух в России можно, по вот научить русских норматированности, схематизму и рационализму нельзя столь же быстро. Мало того, то уже будет не русский человек, мы потеряем русского человека, но другого не получим. В этом и заключается главная опасность заполнения духовного вакуума западным импортным содержанием, а уже потом стоит "моральное растление нашей молодёжи", "тлетворное влияние" и т п. Русскому человеку есть что противопоставить Западу - это мы должны помнить, думая о русской идее. Но сегодня вследствие заполнения идейного вакуума чужеродным содержанием мы имеем потерю социальных и нравственных ориентиров в обществе - в этом корень всех бед, в этом причина экономического и всех остальных кризисов, а разрушение государства ведет к дальнейшему разложению общества на общности. А теперь спросим себя: что может сегодня сплотить воедино народ, раздираемый столь сильно противоречиями, как социально-классовыми так и межнациональными'' Не надо быть семи пядей во лбу чтобы сказать, что это - общая опасность, а точнее - внешняя опасность. И это неоспоримо, как и то, что эта внешняя опасность существует, пусть и не в открытом виде, а в завуалированном (но это сегодня, а вот завтра'?) Опасность эта носит, прежде всего, культурный характер. Холодная война с падением СССР перешла в войну культурную, вернее даже не войну, а интервенцию западной культуры в Россию (см. Приложение 2). А это опасней, чем реальная война, ведь эту опасность мало кто замечает, а последствия ее самые тяжёлые, так как метит интервенция в самый корень - в русский дух и человека, что приведёт к превращению России в культурную колонию, не производящую своих культурных ценностей, а это страшнее, чем даже быть сырьевым придатком и т. п. Уже на втором плане стоят различные геополитические проблемы, как, например, расширение НАТО на Восток, при этом сохраняется уверенность, что "заграница нам поможет" бескорыстно. Исходя из всего вышесказанного, мы можем сделать вывод. Мы можем принимать разные подходы к определению русской идеи, но чтобы мы не выбрали мы должны осознавать, что реализация исторической задачи России, будь она метафизического характера или совершенно "земная", нами же определённая, невозможна будет, если мы сё потеряем. Осознание собственной ценности должно стать на данном этапе краеугольным камнем новой идеологии. Противостояние импортной культуре, прежде всего для сохранения собственной - в этом потенциал сохранения России. Для этого мы должны вернуться к традиционному типу организации общества - через государство. Утрата коммунистических идеалов ставит нас в сложную ситуацию, когда мы должны сохранить наше русское содержание, изменив внешнюю форму. Демократия как форма в том варианте, какой мы сейчас имеем, для российского общества губительна. В условиях идеологической дискредитации коммунизма возможный выход видится в установлении авторитарной диктатуры, которая и должна обеспечить функционирование социального организма как единое целое. Единственная цель России в данный исторический момент - сохранить себя, и посредством необходимого гигантского волевого, интеллектуального и физического усилия совершить прорыв из страны-рынка сырья и рынка сбыта, из страны-объекта манипуляций внешней пропаганды и импортёра культуры в лидирующие страны, ибо без великой России русский человек перестанет (перестал?) быть русским. Русский народ может считать себя великим, если только он будет жить в великой стране. Если он позволит себя погубить, он заслужит своей участи. Заключение Русская идея - это символ, существующий в нашей культуре. Он многомерен, и не поддастся однозначной научной трактовке. Здесь мы сталкиваемся с проблемой метода: философия - это не наука, т к. она имеет несколько иные задачи и пользуется иными, характерными для нее методами. Философия задаст, называет, определяет объект изучения ( в данном случае русскую идею). Но философия в данном же строго не определяет, что есть национальная идея вообще, Вл. Соловьев, говоря о Богом задуманной "в вечности" идеи, с точки зрения науки, национальную идею чётко не определяет. Строго научными методами определить историческую задачу той или иной нации невозможно. Отсюда и всяческие разночтения и т. д. Но если мы говорим о символе, то можно говорить о том, что национальная идея - это совокупность некоторых специфических для данной нации чертах, склонностях и т д. Тогда и возможно действительно научно говорить о русской идеи как идеи коммунистической во всех аспектах: и в идеологическом, и в реальном. Первый задаёт установку на светлое будущее, утверждает эсхатологичность второй говорит о характерном именно для России специфическом способе организации жизни. Работа во многом представляет собой компиляцию по вышеназванной причине проблемы метода исследования предмета. Приведенные подходы при внимательном, рассмотрении не противоречат по сути своей - в глубинном своем смысле - друг другу, эти подходы скорее освещают разные аспекты, разные компоненты русской идеи Объяснение отсутствия конкретного и общепринятого определения русской идеи, как мне кажется - в невозможности определить Россию в двух-трех строках пусть и научного текста. Список использованной литературы
Приложение 1 К вопросу о посткоммунистической России Тезисное изложение гипотезы В последние годы существования СССР (период перестройки) проявляется в реальности т. н. кризис коммунизма, который заключается главным образом в дезорганизации всего социального организма, которая в свою очередь связана с деградацией института государства (прежде всего КПСС как стержня государственного устройства). В сочетании с идеологическим кризисом вышесказанное приводит к взаимной неадекватности соотношений управляющего механизма и управляемого тела общества.* Усугубление кризиса рядом внутренних (политика перестройки и неадекватная реакция на неё общества) и внешних ("холодная" война) факторов привело к качественным изменениям всей системы - к распаду СССР Кризис коммунизма, как и любой иной кризис, характеризуется деструктивными с точки зрения общественного развития тенденциями. В нашем случае это - деградация и распад государственного механизма, исторически сложившейся организационной основы русскою общества: идеологической дегенерацией (в т ч явления культурной интервенции Запада **, размывание прежних высоких идеалов, продолжающиеся витки сознательной идеологической обработки антикоммунистического характера, приводящие к волевому и интеллектуальному тупику).* Ситуация кризиса становится нормой - в этом сущность посткоммунистической эпохи. Кризис становится неотъемлемым атрибутом кризис перманентен. Стабилизация в состоянии кризиса явилась следствием качественного изменения в коммунистическом обществе, что связано с разрывом коммунистического характера самого общества с некоммунистической идеологией. Русское общество в настоящий момент остаётся коммунистическим. Никакой перестройки общества не произошло и не могло произойти, т. к. для этого исторически не сложились необходимые предпосылки для его изменения а искусственно, сверху, социальный организм перестроить невозможно. Коммунистический кризис, который описал А.А. Зиновьев, переходит в качественно иную стадию. Отмечаем постоянность и с течением времени возникающую необратимость происходящих социальных процессов. Стабилизация в ситуации кризиса, т. е. стабильное существование деструктивных тенденций - это деградация общества сегодняшний посткоммунистический период - это период деградации и распада коммунистического общества. (После распада никакого иного, тем более гражданского, не будет, т. к. для этого нет исторически назревших предпосылок останутся лишь общности.) Кризис стабилизировался в сознании масс: к явлениям распада (конкретный пример - невыплата зарплаты, пенсий) привыкли, а явления нормального развития, рост воспринимаются как нечто неестественное. Население приспосабливается к новым условиям вместо нормальной, адекватной реакции на невыплаты того, что им принадлежит по праву - реакции в виде активных действий с помощью всех имеющихся средств. Стабилизации кризиса способствуют активно формирующиеся мафиозные структуры экономический упадок, бесконтрольность, коррумпированность госаппарата выше допустимого - эти и другие деструктивные факторы пользуются постоянным высоким спросом. Кризис становится выгоден имеющим реальную власть как средство зарабатывания денег отмечаем в связи с этим компрадорский характер этих структур. Установка кризиса, так или иначе, внедряется в сознание СМИ и другими структурами постоянным упоминанием о его существовании ненормированная информация (в отношении положительно/отрицательно воспринимаемая), демагогией о его преодолении в сочетанием с отсутствием реальных результатов: последнее ведёт к кризисной установке на неопределенный срок, что так или иначе приводит к стабилизации в условиях кризиса. Приложение 2 О культурной интервенции Интервенция - насильственное вмешательство одного пли нескольких государств во внутренние дела другою государства с целью подавления революции, захвата территории, установления своего господства, приобретения особых привилегий и т.п. (Словарь иностранных слов. М., Изд-во "Советская энциклопедия", 1964). Культурная интервенция - насильственное навязывание культурных норм и идеологии одним социокультурным организмом другому с целью его духовного разложения, т. е. ослабления иммунитета к социально деструктивным проявлениям, стимуляции выхода наружу низших инстинктов, дезориентации в культурном пространстве и т. д. Культурная интервенция представляет собой первый этап колонизации, создаёт условия для быстрейшей, и наиболее эффективной колонизации, главным образом, прививая социокультурному организму желание быть колонизованным. Здесь я ссылаюсь на схему Щедровицкого: культура как совокупность норм - базис, политика (в данный период) - надстройка. Рассмотрим этот феномен в конкретном историческом периоде. Итак, "холодная" война с поражением и распадом СССР переходит в стадию культурной интервенции, т. е. в первую стадию колонизации. Первый этап (предварительная подготовка к основательной идеологической обработки): импорт культурных норм наряду с сохранением и производством собственных. Этот этап благополучно прошёл во время политики перестройки (1985-91гг.) Это - главный аспект внешнего фактора ("холодная'" война), способствовавший распаду СССР. По завершению первого этапа Запад начал осуществлять уже открытую экономическую экспансию и использование России в качестве рынка сбыта и рынка сырья. Второй этап (собственно идеологическая обработка): импорт культуры наряду с производством культуры по импортируемым образцам и с сохранением собственной культуры. Этот этап продолжается и по сей день условно с 1991 г. Особенно ясно этот феномен можно было наблюдать во время президентской избирательной кампании 1996 г. Заметим, что находясь на втором этапе культурной интервенции, общество может ещё при помощи только самых решительных мер остановить этот процесс. Третий этап (потеря собственной культурной базы и замена её импортной): импорт культуры. Производство культуры по образцу импортируемой и необратимая остановка производства собственной. Ориентировочно в России начнется, когда в жизнь реально вступит поколение уже выросшее в период культурной интервенции, т.е. через 10-15 лет, возможно - значительно раньше при определенных условиях. Это поколение практически потеряно для общества, оно безродно и не создаст ничего социально положительного. Этот период ознаменует превращение социокультурного организма в культурную колонию, т. е завершение первого этапа колонизации. С этого момента изменить ситуацию невозможно, т к. базис уже изменен качественно, и с этого момента колонизируемое общество готово к открытой интервенции любого характера, в т.ч. и военной, и к полной колонизации во всех аспектах. Сегодняшняя ситуация подсказывает нам, что то, чем нас так пугают (изоляция, "железный занавес" и т. д.) есть вполне приемлемый способ остановить превращению России в культурную колонию. Изоляция даст возможность отстояться мутной русской воде, вернуться к нормальному и характерному для России способу жизни - к реальному коммунизму, хотя бы по форме это уже не будет зваться коммунизмом. Выход из создавшейся ситуации возможен. Методами демократии*** выйти из настоящей ситуации невозможно, т. к. сама демократия есть проявление кризиса, демократия стимулирует стабильное продолжение кризиса. С точки зрения посткоммунистических методов управления изменения необратимы. Сегодня мы не можем сказать вслед за П. А Столыпиным: вам нужны великие потрясения, нам нужна великая Россия. Выходом являются именно "великие потрясения" и возврат к коммунистической организации, т. е. к нормальному состоянию нашего коммунистического общества. Стабилизация ситуации губительна для государства. Необходимо дестабилизировать ситуацию, когда кризис стал нормой, а нормальное движение вперёд - отклонением от нормы (т. е. кризисом по определению этого термина). Замечание: чеченская война не есть вышеуказанная дестабилизация. Она есть совершенно естественное и закономерное проявление центробежных тенденций, характерных для коммунистического кризиса. *А. А. Зиновьев "Кризис коммунизма": в данной работе термины коммунистический кризис, кризис коммунизма и кризис равнозначны. ** См. Приложение 2. *** Под демократией я разумею реально сложившуюся систему управления, а не некое идеологическое понятие. |
Автор: Воробьёв
Яков, 11 "А" класса школы № 54
Сам термин русская идея
был введён Владимиром Соловьёвым в- 1887-1888 годах (его работа "Русская
идея" была впервые издана в 1888 на французском языке в Париже на русском
статья появилась в 1909 году), и с того времени постоянно используется в
размышлениях о судьбах России.
Николай Бердяев своей
работе "Русская идея" конкретного определения рассматриваемому понятию
изначально не дает. Истолкование русской идеи происходит через анализ
различных аспектов: русское сознание, русская религиозность, русская
философия, история и культура, и так далее. И возникает вопрос, ответ на
который Бердяев не дает: являются ли эта русская история, религиозность,
сознание русской идеей, так же как русская идея сама по себе?
Зададимся простым вопросом настолько уж это плохо для России
идти по западному пути, приобщаться к западным "цивилизованным" ценностям?
Объяснение сегодняшних сторонников вполне понятное: "там" хорошо
живут. Начнём собственно с демократии. Иван Ильин в своих
размышлениях "О грядущей России" пишет: ".. то механическое,
количественное и формальное понимание государства, которое осуществляется
в западных демократиях., не есть ни единственно возможное, ни верное.
Напротив, оно таит в себе величайшие опасности оно не блюдёт органическую
природу государства оно отрывает публичное право человека от его качества
и способности оно не единит граждан в Общем, а утрясает в компромисс их
своекорыстные голоса. Поэтому такая форма "государственности" и
"демократии" не обещает России ничего доброго и не подлежит ни
заимствованию, ни воспроизведению. России нужно иное..." Это Ильин пишет в
сороковых годах, в период сталинской диктатуры. Что тут добавить? У России
исторически не было никакого реального опыта демократии. Вводить таковую
росчерком пера невозможно, ведь традиции демократии должны вызревать в
обществе, а не насаждаться сверху. В силу своей догматичности русский
верит в демократию, воспринимая её как панацею, но демократия - это лишь
форма, которую можно наполнить самым разным содержанием (например,
диктатура пролетариата через власть Советов - это тоже специфическая
демократия). Демократия - это не божество, на которое следует молиться,
это не цель, а средство для реализации государственных интересов.
